---

Скачать книгу

---

я – Галлиполи, Лемнос и другие, затем эскадра двинулась в тунисский порт Бизерта, на север Африки…

      Корабли русской эскадры прибыли в Тунис и стали на якоря у южного берега Бизертинского канала и в бухте Каруба. В декабре на линкоре «Генерал Алексеев» в Бизерту были доставлены гардемарины и кадеты севастопольского Морского корпуса. Всего на кораблях было перевезено в Тунис около шести тысяч человек (включая гражданские лица).

      После признания Францией Советской России в октябре 1924 года дальнейшее существование Русской эскадры стало невозможным.

      «Вспоминаю, как спускали Андреевский флаг, в последний раз… Когда мы уже прожили на кораблях больше четырёх лет, – вспоминала свидетельница жизни Русской эскадры в Бизерте А.А. Манштейн-Ширинская, дочь командира миноносца «Жаркий». – Когда были собраны все офицеры, ученики Морского корпуса… И когда в 17 часов 25 минут раздалась последняя команда “На флаг и гюйс!”… И через минуту – “Флаг и гюйс спустить!”… У всех была одна и та же мысль! Непонимания, полного отчаяния! Флаг Петра!

      … Потерянные глаза людей, которые в последний раз были русскими офицерами… Все мы плакали – и это я помню…»[1]

      …До сих пор на горе Кебир, в трёх километрах от центра Бизерты, сохранились постройки старого форта, где до мая 1925 года размещались учебные классы Морского корпуса. Рядом располагался лагерь для персонала и преподавателей – Сфаят.

      «Эмиграция всегда несчастье. Ведь изгнанники обречены на тоску по Родине и обычно на нищету. Но эмиграция не всегда неудача. Творчество, творческие удачи возможны и на чужбине». Так писал поэт и переводчик Юрий Иваск, предваряя подготовленную им антологию русской поэзии «На Западе»[2], увидевшую свет в Нью-Йорке в 1953 году.

      Русские люди, вышвырнутые могучей волной беженства за пределы России, которую любили, делали всё, чтобы Родина оставалась с ними. По всему миру создавались русские школы, строились православные церкви, выходили бюллетени, газеты и журналы на русском языке, военные и военно-морские сборники и книги. Изгнанники не только не утратили свои корни, но и сохранили в своих сердцах прежнюю Россию, родной язык. Благодаря им не была утрачена окончательно связь поколений и, когда пришёл час, мы обрели целые духовные пласты, которых были лишены в течение десятилетий. И одним из них стала литература русского военного изгнания.

      «Несомненно, тем для творчества в общей поэзии больше, чем в поэзии специфически военной, но зато в последней есть такие образы, понятия, символы и толкования, которые не встречаются в творчестве поэтов не военных, – писал сотрудник «Военной Были» Иван Сагацкий[3]. – Сущность военной поэзии заключается в том, что она, не задаваясь целями академического усовершенствования, стремится укрепить в своих поклонниках преклонение перед идеологией своей замкнутой среды и этим поддерживает как бы преемственность в военной семье…».

      Возвращение на Родину поэтов русского военного зарубежья началось с имён Арсения Несмелова, Николая Туроверова и Ивана Савина – трагических менестрелей русского изгнанничества.

      Облик рабский, низколобый,

      Отрыгнёт поэт, отринет:

      Несгибаемые души

      Не снижают свой полёт.

      Но поэтом быть попробуй

      В затонувшей субмарине,

      Где ладонь свою удушье

      На уста твои кладёт…[4]

      Несмотря на то, что поэтическое наследие русского зарубежья за последние десятилетия активно изучается и публикуется, «за бортом» антологий и подборок остаётся круг авторов, обладавших не сильным поэтическим дарованием, и творивших лишь для себя или для немногочисленного круга почитателей их таланта, друзей и товарищей. А ведь их стихи – часть «terra incognita» истории русской литературы и флота.

      В нашем сборнике представлены стихотворения, которые порою наивны, не являются профессиональными и поэтически выверенными (они публикуются в данной книге с соблюдением особенностей авторской орфографии). Имена авторов некоторых стихотворений неизвестны. Но они для нас ценнее иных стихотворных «жемчужин», потому что написаны участниками и свидетелями Исхода – офицерами, кадетами, матросами. Русское воинство щедро выплёскивало свою неизбывную любовь к Морскому корпусу и Андреевскому Стягу – в Харбине и в Варшаве, в Париже и в Сан-Франциско, в Африке и в Австралии… Во всех стихах есть ощущение пережитого, и это заставляет думать не о их литературном несовершенстве, а о подлинности чувств их авторов.

      В нелёгких условиях эмиграции русские офицеры, кадеты, гардемарины не только находили «отдушину» в поэтическом творчестве, но и старались сохранить для потомков огромное и богатое наследие русской военной поэзии, созданное в России до 1917 года. Это особенно ценно, так как на Родине, оставшейся, по образному выражению генерала П.Н. Краснова, «за чертополохом» в течение семидесяти лет память об Исторической России безжалостно выкорчёвывалась и вытравливалась (за

---

Скачать книгу