Maxximum Exxtremum. Алексей А. Шепелёв
Читать онлайн книгу.
о-настоящему больно, однако я должен это с-делать, и раз я это делаю, значит это кому-нибудь нужно. Здесь вы найдёте и долгожданное «Echo-2», и совсем иное, хотя тоже страдающее эротизмом (почти уже здоровым) и автобиографизмом (может быть, несколько чрезмерным). Я всегда пропагандировал обычный реализм, основанный на правде жизни. (Впрочем, для протокола ещё раз повторяю: все имена и события вымышлены, и все их совпадения с реальными – случайны.) Все герои – те же, исключая, конечно, новую героиню, появление которой вносит свои поправки в привычные уже концепты (нужно уточнить, что тут явлено не само классическое «колосистое» наше «Общество Зрелища», а – подобно названию одной моей акварели – «То, что осталось от „ОЗ“»). Рисовка и нытьё – не то, к чему я устремляюсь, однако обстоятельства жизнедеятельности заставляют их вычёркивать, то есть писать. Всё описывается довольно подробно, поскольку история эта довольно странная и неопределённая для меня самого – в связи с чем здесь часто используются слова «что-то» (в приложении к глаголам), «какой-то» (к существительным), «всё» и «всё-это» (ко всему), а также тире и многоточия.
Об эпиграфах. Не очень обожаю (если сказать очень мягко!) творчество нижеозначенных рок-групп, однако, когда случайно увидел по ТВ клип и осознал текст, пережил что-то вроде катарсиса и даже дежавю. С похмелья эмоции обостряются, и я чуть не плакал: мне казалось, что всё очень точно. Первоначально роман имел подзаголовок «Письмо в пустом конверте» – адресат которого получает форму (конверт, текст), но без содержания (письма, смысла). «Матрица» тоже незаметно «вошла в мою жизнь» – я плакал, рыдал на её фоне по другому поводу (это описано в романе), и только потом понял, что это знак, что она многое доступно объясняет. Летова я осознал и начал изучать не так давно, то есть, по сравнению с подавляющим большинством его поклонников, очень поздно – и долгое время мне казалось, что в настоящем отрезке времени это практически единственный человек, которого можно и нужно слушать, с которым стоит говорить. Если меня упрекнут в «попсовости», то это ничего. Я тогда сам был поэтом… И наконец, отрывок из Ричарда Хелла, тоже выбранный случайно (из жёлтообложеных книжиц я прочёл шук пять, когда другого не было), замыкая круг, поясняет, как и зачем возникла эта книга.
P. S. (2015 года). В настоящее время мне и самому всё описанное кажется диким, режет слух невероятное обилие инвективы и т. д., но я вспомнил и другой первоначальный вариант названия – «Exxplicit» (во всяком случае так назывался файл) и соответствующую ему писательскую установку: описать или реконструировать всё полностью, с невероятной тотальностью, с невероятными же мелочностью, правдивостью и откровенностью, несмотря на то, что обыно такие вещи остаются за границами литературного творчества.
В одном из неснятых фильмов
Федерико Феллини
Лежат снега Килиманджаро
Герой на героине
Героиня на героине
Рано думать о смерти
Я хочу найти письмо в пустом конверте.
Хуматонами… движут их желания и страх, что что-то
помешает исполнению этих желаний. Они руководствуются
внешними целями, которые сконцентрированы вокруг «я» и
сформировались под постоянным давлением механизма страха и
желаний (поиск любви, пищи, денег, славы и в первую очередь
социального признания). Хуматоны действуют механически,
маниакально, эмоциональное отчаяние доводит их до состояния
сдержанного, но постоянного бешенства. У воинов матрицы, наоборот,
нет желаний, о которых можно было бы говорить. Они видят матрицу
насквозь и понимают, что в ней нет абсолютно ничего, чего они могли
бы пожелать… Воины ведут себя так, словно в их поступках есть
смысл, словно поступки к чему-то ведут, но на самом деле, поскольку
они знают, что их выслеживает смерть и ничто в этом мире
не защитит их от неё, они не могут относиться к этому легкомысленно.
Они действуют исключительно ради самого действия…
Парадоксально, однако, то, что убеждённость в том, что через
мгновение всё это исчезнет, не мешает им с благодарностью
любоваться этим миром, ибо они знают, что вся эта прекрасная
иллюзия (до тех пор, пока они к ней безразличны) —
средство для достижения свободы.
В это трудно поверить,
но надо признаться…
Это была хорошая установка. Очень непросто написать сто девяносто страниц про медленное убийство своей лучшей подруги, которое