Напрямую ни от кого ни зависело счастье.

      Был бы суд, пересуд, а «участие»

      у завистников тоже найдётся.

      Кто в моём случае разберётся?

      Всё хорошо у нас было:

      дом, корова, свинья, кобыла.

      И прозвище наше Силантьевы.

      Фамилия? Да ладно вам!

      Не обижал меня муж то —

      жили мы дружно,

      но не было у нас деток.

      И мой Михалко забегал.

      А бегал он по незамужним,

      то бишь, дитё ему нужно.

      Забрюхатили сразу трое.

      Теперь суд. Как понять такое?

      На суде все ручищами машут!

      Тятьки вилы на Мишку моего тащат:

      «Порешаем (кричат) на месте!» —

      каждый дочь свою тянет в невесты.

      Надумала я утопиться

      иль самогоном залиться.

      Да плюнула, ждать решила – что будет,

      с меня уже не убудет.

      Вот такая история приключилась.

      Недолго я разводилась.

      У Михайло новая была свадьба,

      алиментов на две усадьбы,

      и пересудов лет эдак на тридцать —

      позор скороспелым девицам!

      А в деревне осталась я виноватой

      от того что не ходила брюхатой.

      И мне пришлось съехать —

      в другое село уехать

      под названием «строительство БАМа».

      Там я была желанна.

      Записалась я в коммунисты

      и с нового листа чисто

      жизнь свою начинаю.

      Знаю, счастье где-нибудь повстречаю,

      ведь оно ни от кого ни зависит,

      оно с белого облачка виснет —

      хватай, молода покуда!

      А молва, суды, пересуды

      где бы ты ни была, догонят: