Дарующая жизнь. Женские архетипы в материнстве: от Деметры и Персефоны до Бабы-яги и Василисы Прекрасной. Лиза Марчиано
Читать онлайн книгу.
казалась захватывающей, важной и полезной. В глубине души я понимала, что мне нужно многое успеть в жизни, и боялась, что рождение детей помешает реализовать потенциал.
Автор бестселлеров психолог Джеймс Хиллман, рассуждая о психологическом развитии человека, выдвинул так называемую теорию желудя[1]. Он утверждал, что каждый из нас приходит в мир со своим уникальным талантом или способностями. Точно так же, как из желудя в любом случае вырастет дуб, а не береза или яблоня, мы рождаемся с определенным предназначением в жизни. «В каждом человеке ждет пробуждения нечто древнее и удивительное, мифическое и важное»[2], – пишет мифолог и писатель Майкл Мид. Будучи молодой женщиной, я очень хотела найти в себе то, что ждало пробуждения. Я боялась, что, став матерью, навсегда лишусь этой возможности.
Моя мать была разочарована своей ролью. Хотя я всегда чувствовала, что мама меня любит, временами она жаловалась на то, какой ограниченной стала ее жизнь. «Никогда не заводите детей!» – кричала она нам, когда ощущала себя особенно подавленной (что случалось часто). Я выросла с двойственными чувствами по отношению к материнству.
Время и возраст смягчили мое убеждение не становиться матерью. В конце концов я поняла, что мой разум не может найти ответы на все вопросы. В двадцать восемь лет я изучала международные отношения в Нью-Йорке, а затем планировала поступить на юридический факультет, чтобы иметь возможность продолжить увлекательную работу с международными некоммерческими организациями. Но подсознательно я испытывала другие стремления. После прибытия в Нью-Йорк мне начали сниться навязчивые сны, действие которых происходило в метро. Эти подземные образы отражали психологическое погружение в себя. Я впала в депрессию, хотя всеми силами пыталась ее избежать. Работа, придававшая жизни смысл, теперь казалась напрасной. Я с головой ушла в аспирантуру и другие занятия, но все равно чувствовала себя все более одинокой, грустной и плаксивой. Меня против воли затягивало в пучину депрессии.
Я была в ужасе от такого упадка сил. Но через какое-то время, ранней весной, мне стало любопытно, что со мной происходит. Я стала записывать свои сны и читать книги последователей аналитической психологии Юнга. Это помогло иначе взглянуть на свое подавленное состояние и увидеть в страданиях возможность узнать больше о себе. И то, что я в себе открыла, оказалось очень захватывающим.
Карл Юнг (1875–1961), швейцарский психиатр, был великим исследователем души. Юнг выделял несколько стремлений, характерных для любого человека, но утверждал, что главное – врожденное желание реализовать свой потенциал. Хотя он соглашался, что бессознательное хранит в себе то, что было подавлено или забыто, он придерживался теории, что бессознательное может служить источником огромного творческого потенциала и роста. Юнг считал, что мы связаны с общим для всех людей источником образов и понятий через более глубокий слой бессознательного. Этот слой называется коллективным бессознательным и включает в себя универсальные для всех времен и культур архетипы, влияющие на наши мысли, чувства и поступки. Идеи Юнга стали целительным бальзамом для моей депрессии и растерянности. Среди тьмы и одиночества я вновь обрела смысл и цель жизни.
Депрессия была крупным сейсмическим событием, которое изменило поток моей жизненной энергии и его направление. Я поддалась порывам и инстинктам, которые поднимались изнутри. Теперь, по прошествии времени, мне ясно, что «темная ночь души» была моей судьбой, заложенной при рождении, – желудем, из которого вырастет дуб. Через несколько лет я передумала изучать юриспруденцию и начала долгий путь к тому, чтобы стать аналитическим психологом.
Примерно в это же время я встретила своего будущего мужа и вступила в брак. Он очень сильно хотел иметь детей, а я стала достаточно мудрой, чтобы научиться брать от жизни то, что она предлагает. Через два года после свадьбы я родила ребенка. К моему удивлению, первый год жизни дочери принес мне огромное удовлетворение и радость. После первых трудных и изнурительных месяцев мы с ней вошли в чудесный ритм. Я обожала все, что касалось заботы о ней. И словно рождения этого прекрасного, идеального ребенка было недостаточно, я поступила учиться на аналитического психолога сразу после того, как дочери исполнился год. Собираясь выйти погулять с коляской, я засовывала тяжеленный том из собрания сочинений Юнга в сумку для подгузников, чтобы посидеть на скамейке и почитать, когда дочь заснет. Я чувствовала себя совершенно реализованной и довольной.
Но это удовлетворение длилось недолго. Через несколько месяцев после того, как дочери исполнился год, я забеременела вторым ребенком. Новая беременность принесла новые нагрузки… и новые тревоги. Я постоянно беспокоилась о том, как появление второго ребенка повлияет на мою жизнь: работу, учебу и отношения с дочерью.
Сын родился за неделю до второго дня рождения дочери. Заботы о двухгодовалой малышке и новорожденном выматывали, я чувствовала себя растерянной, измученной и подавленной. Хотя я продолжала изредка принимать клиентов в частной клинике, пришлось отказаться от обучения на аналитического
Hillman J. The Soul’s Code: In Search of Character and Callin. New York: Random House, 1996.
Meade M. The Water of Life: Initiation and the Tempering of the Soul. Seattle: Greenfire Press, 2006. Р. 20.