Фавориты Екатерины Великой. И. В. Курукин
Читать онлайн книгу.
>
При обращении к истории долгого царствования Екатерины II (1762–1796) неискушённый читатель едва ли не в первую очередь обращает внимание на череду придворных красавцев, приближенных к великой государыне. В своё время библиограф, историк и по совместительству главный цензор империи Михаил Николаевич Лонгинов (1823–1875) составил список этих персон, много лет спустя опубликованный издателем журнала «Русский архив» и поклонником императрицы (современники даже называли его «посмертным любовником» Екатерины) Петром Ивановичем Бартеневым:
«1. Сергей Васильевич Салтыков. 1753 – октябрь 1754.
2. Князь Понятовский. 1756–1758.
3. Князь Григорий Григорьевич Орлов. 1759–1772 (летом).
4. Александр Семёнович Васильчиков. 1772 (сентябрь) – 1774 (летом).
5. Князь Григорий Александрович Потёмкин. 1774. С ноября 1774 супруг Екатерины.
6. Граф Пётр Васильевич Завадовский. 1776 (ноябрь) – 1777 (июнь).
7. Семён Гаврилович Зорич. 1777 (июнь) – 1778 (июнь).
8. Иван Николаевич Корсаков. 1778 (июнь) – 1779 (до 10 ноября)…
9. Василий Яковлевич Левашов. 1779 (октябрь).
10. Николай Петрович Высоцкий. 1780 (март).
11. Александр Дмитриевич Ланской. 1780 (апрель) – 1784 (июля 25).
12. Мордвинов. 1781 (май – июль).
13. Александр Петрович Ермолов. 1783 (февраль) – 1786 (июня 28).
14. Граф Александр Матвеевич Мамонов. 1786 (июль) – 1789 (июль).
15. Князь Платон Александрович Зубов. 1789 (июль) – 1796 (ноябрь).
Кроме того, упоминаются: в конце 1779-го и в начале 1780-го г.: Ранцов, Страхов, Стянов (?), армянский купец»[1].
Видимо, знаток истории XVIII столетия собрал все встретившиеся ему упоминания о любимцах императрицы. Некоторых из названных персонажей трудно идентифицировать, о других почти ничего не известно; сведения о близости иных к Екатерине едва ли достоверны – трудно представить, например, даже вполне достойного «армянского купца» на церемонии императорского выхода или в избранном обществе, собиравшемся в покоях государыни. Но большинство перечисленных особ – фигуры более или менее известные и даже не раз описанные в научной, околонаучной и художественной литературе. Зачем же о них писать? Хотя бы для того, чтобы лучше понимать историю российского XVIII века, когда преобразованное Петром I Московское царство превратилось в великую державу с мощными армией и флотом, новыми структурами управления, европейскими науками и искусствами. «Фасадом» государства стали новая столица, дворцы-резиденции и блестящий императорский двор, участвовавший не только в череде официальных церемоний и празднеств, но и в принятии важных решений, вершении судеб подданных, внедрении культурных инноваций.
В популярной публичной интерпретации придворный мир и фаворитизм оцениваются скорее негативно, а сами фавориты воспринимаются как персоны, незаслуженно получавшие титулы, чины, поместья, деньги и интимные милости[2]. Маститый историк Н. И. Павленко писал про самое блестящее царствование XVIII века: «Ни до Екатерины, ни после неё распутство не достигало столь широких масштабов и не проявлялось в такой откровенно вызывающей форме»[3]. Относительно недавно изданный школьный учебник для седьмого класса противопоставил фаворита-иностранца Бирона «богатырям-красавцам» братьям Орловым – «любителям кулачных боёв, вина и карт» – и Потёмкину, имевшему привычку «бить кулаком по зубам седых генералов». Ответить на предлагаемый в этом же издании вопрос, кто из них принёс «больше вреда или пользы»[4], при сравнении «личных качеств, поступков и интересов наиболее известных фаворитов» весьма затруднительно. Другой учебник, уже для десятого класса, отметил «гениальность» Потёмкина, несколько меньшую годность «голантов» Елизаветы Петровны и заклеймил всё того же Бирона, который внедрял «распущенность нравов и безвкусную роскошь, казнокрадство и взяточничество, беспардонную лесть и угодливость, пьянство и азартные игры, шпионство и доносительство», чем, очевидно, заразил до того исключительно трезвых и чистосердечных россиян[5]. На уровне массового сознания фаворитизм является любимым сюжетом для киношников и сочинителей романов об альковных тайнах петербургского двора[6]. Начало фильмографии было положено немой картиной «Фавориты императрицы Екатерины II», снятой Антонием Воротниковым в революционном 1917 году[7].
Между тем люди XVIII века в отношении фаворитов не были единодушны. Желчный министр, князь Михаил Михайлович Щербатов, удостоенный императрицей звания официального историографа, давал её любимцам нелестные характеристики: «…каждый любовник, хотя уже и коротко их время было, каким-нибудь пороком за взятые миллионы одолжил Россию (окроме Васильчикова, который ни худа, ни добра не сделал). Зорич ввёл[8] в обычай непомерно великую игру. Потёмкин – властолюбие, пышность, подобострастие ко всем своим хотениям, обжорливость и, следственно, роскошь в столе, лесть, сребролюбие, захватчивость
Любимцы Екатерины Второй: Хронологический список // Русский архив. 1911. № 7. С. 319.
См.: Три века Санкт-Петербурга: Энциклопедия: В 3 т. Т. 1. Кн. 2. Осьмнадцатое столетие. СПб.; М., 2003. С. 441.
См.:
См.:
См.:
Последний на сегоняшний день пример обращения кинематографистов к теме отношений императрицы с её любимцами – сериал телеканала «Россия» «Екатерина. Фавориты» (режиссёр Дмитрий Петрунь), изобилующий любовными интригами и постельными сценами, вышедший, когда наши очерки уже готовились к печати.
Автор, являясь сторонником употребления буквы «ё», для более точной передачи фонетики позволил себе вольность использовать её и при цитировании документов XVII–XVIII веков, когда она ещё не была введена в русский алфавит.