Дал он им три дня подумать и сказать, каких подарков им хотелось бы больше всего. Думали девушки три дня и три ночи.

      Перед самым отъездом отца старшая дочь поклонилась и говорит ему первая:

      – Родной мой батюшка, не вези мне шелка, расшитые золотом, и меха из чёрного соболя, ни жемчуг восточный, а хочу я золотой венец с драгоценными камнями, светящимися как солнышко красное, и чтобы светло было от венца и днём и ночью.

      Купец подумал и сказал:

      – Хорошо, дочь моя милая, привезу я тебе такой венец.

      Поклонилась ему дочь средняя и говорит:

      – Родной мой батюшка, не вези мне шелка, расшитые золотом, и меха из чёрного соболя, ни жемчуг восточный, ни золотой венец с драгоценными камнями, а привези мне хрустальный столик с зеркальцем, чтобы, смотрясь в него, я видела свою красоту и не старилась, а только хорошела с каждым днём.

      Снова задумался купец и, подумав мало ли, много ли времени, сказал ей так:

      – Хорошо, дочь моя милая, достану я тебе такой хрустальный столик.

      Поклонилась отцу младшая дочь и говорит:

      – Родной мой батюшка, не вези мне шелка, расшитые золотом, и меха из чёрного соболя, ни жемчуг восточный, ни золотой венец с драгоценными камнями, ни хрустальный столик с зеркальцем, а привези ты мне цветочек аленький, которого бы краше не было на белом свете.

      Задумался купец пуще прежнего. Мало ли, много ли времени он думал, неизвестно, а известно, что сказал он ей так:

      – Ну, задала ты мне работу потяжелее сестёр своих: когда знаешь, что искать, то как не найти, а как же найти то, чего сам не знаешь? Аленький цветочек не сложно найти, а как узнать, что краше его нет на белом свете? Буду стараться, дочь моя любимая.

      И вот стал собираться купец в дорогу, долго ли собирался или нет, уже забыто: скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается.

      Ездит купец по странам заморским, покупает товары диковинные и отправляет их кораблями домой. Нашёл он с лёгкостью подарок для старшей дочери, нашёл и для средней, не может только отыскать заветный подарок для младшей, любимой дочери – аленького цветочка, краше которого не было бы на белом свете.

      Находил он в царских и королевских садах много цветов такой красоты, что ни в сказке сказать, ни пером описать; но никто не смог ему обещать, что краше того цветка нет на белом свете; да он и сам так не думал.

      Вот едет он путём-дорогой со своими слугами верными по пескам сыпучим, по лесам дремучим, и, откуда ни возьмись, налетели на него разбойники. Увидев беду неминуемую, бежит купец в тёмные леса. «Пусть лучше растерзают меня звери лютые, чем попасться в руки разбойников».

      Бродит он по тем лесам дремучим, и что дальше идёт, то дорога лучше становится, словно деревья перед ним расступаются, а кусты раздвигаются. Смотрит назад – руку не просунуть, смотрит направо – зайцу не проскочить, смотрит налево – и того хуже. Удивляется купец, а сам всё идёт и идёт.

      Долго брёл он по лесу, вот и звуков не слышно стало, ни птиц, ни зверей, тьма кругом, а под ногами светло. Вышел он наконец на поляну, а на ней стоит дворец королевский, весь в огне, в серебре и золоте и в драгоценных камнях, весь горит и светит, словно солнышко красное, даже глазам тяжело на него смотреть. Все окошки во дворце открыты, и играет в нём музыка такая прекрасная, какой купец никогда ещё не слышал.

      Заходит он на широкий двор по дороге из белого мрамора, видит фонтаны большие и малые. Заходит во дворец по лестнице, устланной красным ковром, с перилами позолоченными; входит в комнату – нет никого; в другую, в третью – нет никого; в пятую, десятую – нет никого; а убранство везде королевское, неслыханное и невиданное: золото, серебро, хрусталь, кость слоновая и мамонтовая.

      Удивляется купец такому богатству несказанному, а больше тому, что хозяина нет и прислуги нет; а музыка играет; и подумал он про себя: «Всё хорошо, да поесть нечего», и вырос перед ним стол с посудой золотой и серебряной и блюдами заморскими. Сел он за стол, наелся досыта, потому что не ел целые сутки; кушанье такое, что и сказать нельзя – того и гляди, что язык проглотишь, а он крепко проголодался.

      Удивляется купец такому чуду чудному и такому диву дивному, а сам думает: «Хорошо бы теперь поспать» – и видит, стоит перед ним кровать резная, из чистого золота, на ножках хрустальных, с пологом серебряным, с бахромой и кистями жемчужными; одеяло на ней как гора лежит, мягкое, пуховое. Удивляется купец такому чуду новому; ложится он на высокую кровать и думает: «Ах, хоть бы мне увидеть во сне дочерей!» – и засыпает в ту же минуту.

      Проснулся купец и опомниться не может: всю ночь видел он во сне дочерей своих. У старших женихи богатые, и собираются они выйти замуж, не дождавшись его благословения отцовского; младшая же дочь, любимая, о женихах и слышать не хочет, пока не вернётся её родной батюшка. И стало у него на душе и радостно и нерадостно.

      Встал он с кровати высокой, оделся, поел, а затем, гуляя по дворцу, увидел