У души я своей как в жестоком плену иль залоге!

      Не понять мне её чудеса и, порою, саму не узреть.

      Словно женщине, на позднем, не малом уж сроке

      Захотелось вдруг ей с журавлями в клину улететь.

      Захотелось к берёзкам загрустившим поближе,

      Нашептать им стихи, что готовы с вечерней зари,

      И курлыча, опустилась крылатая стая пониже,

      И напевом гортанным рассыпались по росам стихи…

      Запела вновь в ночи метель

      Кружат снега и ветер вьюжит

      И тихий, тихий скрип петель

      Стеклом по сердцу раны тужит.

      Вновь эта боль в слезах свечей

      И скорбь теней в прощальном танце

      Они лишь отзвук тех осенних дней

      Счастливых дней любви в багрянце.

      Устала вьюга за окном. Погода тиха. Ночь светла.

      Я вновь мечтаю не о том. Её уж нет, той, кто мила.

      Она давно уже с другим. Ах, как же ночь всё ж хороша!

      Видения, как лёгкий дым, наполнят душу до утра.

      Луна смеётся в тишине, затмив все звёзды красотой,

      Напомнив снова о тебе, и как гуляли под такою же луной.

      Ушедших дней мне не вернуть, и проку нет, их вспоминать.