Мы – это души.

      Ты о войнах всех душ послушай:

      Та печаль,

      которую не опишешь словами

      и понята только нами,

      она на Земле никого не волнует,

      ведь по людям дрейфует

      лишь горе родной их планеты.

      Но Мы думаем не об этом,

      а о горе, которое больше Вселенной!

      Рубил я дома полено

      или был на войне,

      я помнил о вечном огне,

      том огне, который не видно,

      за жар коего вам не обидно,

      а мне он всю душу расплавил.

      Я умру – никто не узнает,

      что в тонком мире бьюсь вовсе не тут,

      а где-то там воюю. И врут

      все ваши легенды о рае.

      Мы светлых миров не знали,

      Мы зло везде убивали:

      тут или там.

      Я Мир ему не отдам!

      Мы – это души.

      Рассказ о душах наших послушай:

      Мы не считали потери,

      Мы стучались в разные двери,

      нам не открывали.

      Мы так и знали,

      что нам не откроют.

      Поэтому то на воле

      Мы всё время гуляли.

      Нас не провожали,

      когда Мы уходили.

      Кого-то из нас не забыли

      (пестрят киноленты их именами).

      Стихами

      пути наши святы.

      И пусть простыни ваши помяты,

      вы иногда повторяете

      наши фамилии (знаете —

      как только их забудете,

      так человечеством больше не будете).

      Смятые, смятые, простыни.

      Пропади, пропади оно пропадом!

      Зачем нас тут убивают?

      (И каждый раз, конечно же, знают —

      убили очередного героя.)

      На волю, на волю, на волю

      летим Мы нашими душами!

      Скучные, земляне, вы скучные.

      Если бы всё было просто,

      мы б не строили остров

      из кораблей погибших,

      чувств и желаний лишних:

      громоздкие трубопроводы,

      лишние электроводы,

      красные числа в календарях.

      Нет, мой рассказ не про нас.

      * * *

      Где-то там, в каком-то там свете

      жили гордые, чистые дети.

      Их наивные, светлые души

      по воздуху шли и по суше,

      шли просто так, гуляя,

      внешних врагов не зная,

      не ведая внутренних ран.

      Они удивлялись нам:

      их наши войны пугали,

      зла нашего не понимали,

      они росли и взрослели

      в праздности и … отупели.

      Бедные, гордые дети,

      не хотевшие знать всё на свете,

      им хорошо и покойно —

      спокойно, спокойно, спокойно.

      Нет в голове спящей места

      для жениха иль невесты.

      Спокойно. Нет ревности, браков —

      за самцов и самок нет драки.

      Плесень в душе прорастает,

      и каждый подросток знает:

      жизнь – это вечная скука.

      Вот так, без творческой муки

      их мир превратился в ад:

      сосед соседу не рад,

      сосед плюёт на соседа —

      такая забава это.

      Такая работа просто —

      строить чудовищный остров

      из кораблей погибших

      чувств и желаний лишних,

      лишней любви ненужной,

      лишней забытой дружбы,

      ненужных научных знаний

      (о которых они не знали).

      «И что же, что было дальше?»

      А дальше огромным маршем

      массы простого народа

      превратились в больших уродов.

      Потом они все погибли.

      * * *

      Всмотрись ка в небо, увидишь

      как мёртвые тихие души

      стонут и плачут: «Нам скучно!»

      Скучно