Как пели соловьи в предутреннем тумане!

      Искрились радостью их перещёлки, трели.

      Стоял притихший лес ещё в зелёной дымке —

      В преддверье торжества ликующей природы.

      Но песен соловьиных там уже не будет…

      Настолько мучительно преследует прошлая жизнь,

      Что размышляю о невозможном, невероятном:

      «Если бы с нажитым опытом я вернулся в неё,

      То через короткое время умер бы от счастья,

      Перенести которое душа никак не в силах».

      Необычная девушка в белом,

      До земли длиннополом плаще.

      Оказался удачливо-смелым

      И счастливым в тот день вообще.

      Ночь гуляла красивая пара

      На притихшем ночном берегу…

      Изумительный город Самара.

      О нём память легко берегу.

      Невозможно научиться

      Расставанию с прошедшим,

      Как умению лечиться,

      Если всё давно болит.

      Жизнь до капельки едина.

      И делить её на части —

      Словно резать по живому

      Затупившимся ножом.

      Смысла нет в такой учёбе.

      Это значит, будет лучше

      Круглым двоечником всё же

      Обученье завершить.

      Впереди – пора, период,

      Финишная полоса.

      Обрамляющий периметр —

      Тени, лица, голоса.

      Их всё чаще вижу, слышу

      И тоскую как могу.

      Иногда нещадно…

                      Слишком

      Явно в прошлое бегу.

      Там любовь моя и нежность,

      Там без края жизнь моя:

      Чувств полёт и безмятежность —

      Молодой, счастливый я.

      Млеют мальвы в огороде.

      Полдень. Жарко. Тишина.

      Лето красное в природе.

      Рада этому она.

      Поднялись по пояс травы,

      И восторженны леса —

      Бор бескрайний виден справа,

      Слева рощи полоса.

      Побегу на речку скоро,

      Только грядку дополю,

      Мимо почты, клуба, школы,

      Где я в списках состою.

      Через луг, ржаное поле

      По тропинке босиком…

      Березугский мальчик Коля.

      С грустью помню о таком.

      Лики природы до слёз живописны.

      Даль в неизвестность влекла…

      Между восторгом и ужасом жизни

      Тропка его пролегла.

      Не золотая совсем середина,

      И непонятен итог.

      Только реальность давно повредила

      Светлый душевный чертог.

      Дал Бог, родился, рос, мужал, старел.

      И всё простым казалось, кроме —

      Когда в соседских окнах свет горел,

      То мне теплее было в доме…

      Давно тот деревенский русский быт

      В былое отошёл навечно.

      Потомками уже совсем забыт.

      Что и естественно, конечно.