Между двух войн. Геннадий Сорокин
Читать онлайн книгу.
нения ограничивались митингами и забастовками. После армянских погромов в феврале 1988 года в Карабах потянулись вереницы беженцев из Сумгаита и Баку. Напряжение в обществе резко возросло.
Беженцы о сумгаитских событиях рассказывали ужасные вещи. Говорили, что число погибших при погромах армян исчисляется сотнями, а не парой десятков человек, как утверждали центральные власти. Для предотвращения столкновений на межэтнической почве в Степанакерт были введены войска, костяк которых составила 22-я отдельная бригада оперативного назначения внутренних войск МВД СССР из города Калач-на-Дону.
Вскоре выяснилось, что солдаты не в состоянии поддерживать порядок на улицах. В августе 1988 года войсковую группировку в НКАО усилили слушателями Ташкентской высшей школы МВД СССР. В январе 1989 года на смену им прибыли слушатели Дальневосточной высшей школы МВД СССР из города Хабаровска.
Первый сводный отряд Дальневосточной школы пробыл в НКАО с января по апрель 1989 года. По возвращении в Хабаровск слушатели приступили к учебе, но не успели они привыкнуть к обычному ритму жизни, как их снова послали в НКАО. Обстановка в стране была такова, что МВД СССР пошло на беспрецедентные для мирной жизни меры – прервало учебный процесс во всех высших учебных заведениях страны и направило курсантов, слушателей и преподавателей в горячие точки для поддержания общественного порядка.
В начале июня 1989 года Виктор Воронов оказался в НКАО во второй раз.
– Я же говорил, что ты вернешься! – радостно приветствовал Воронова высокий симпатичный мужчина по имени Шабо.
Официально Шабо отвечал за снабжение сводного отряда автотранспортом, но все офицеры в отряде были уверены, что Шабо – шпион, докладывающий об обстановке в отряде руководству таинственной организации «Крунк», готовящей вооруженный мятеж в НКАО. Среди штабных офицеров Шабо получил прозвище Доктор Зорге.
В первый же день второй командировки Воронов почувствовал, что отношение армянского населения к дальневосточникам изменилось, и совсем не в лучшую сторону. Еще в январе, сразу же после прибытия, хабаровчане заселились в кинотеатр «Октябрь» по улице Акопяна, расположенный практически в центре Степанакерта. Курс Воронова занял кинозал, старшекурсники расположились в фойе кинотеатра, офицеры – на втором этаже, в театральном зале.
Почти всю площадь кинозала заняли двухъярусные кровати. Воронов спал в углу на втором ярусе. У его изголовья с прежних времен остался висеть на стене портрет актрисы Натальи Аринбасаровой. Воронов никогда не слышал о такой актрисе, но с портретом «подружился»: вернувшись с дежурства, спрашивал у Аринбасаровой: «Как дела, Натаха? Не соскучилась?»
Примерно в начале марта делегация жителей Степанакерта посетила Аркадия Вольского, главу Особого комитета по управлению НКАО. Аркадий Вольский, друг и соратник Горбачева, был полновластным правителем НКАО. Войсковая группировка и все силы МВД в области напрямую подчинялись ему. Душой Вольский был на стороне армянского населения, но как истинный коммунист-интернационалист никогда публично не высказывал этого. Делегация степанакертских армян потребовала часть помещений кинотеатра по улице Акопяна для занятий народным творчеством. Вольский внял нуждам и чаяниям армян и велел командиру сводного отряда уступить часть кинотеатра для занятий ансамбля народных танцев.
Командир отряда полковник Трубачев попробовал объяснить, что часть кинотеатра отдать не может, так как другого помещения для размещения личного состава просто нет. Вольский был непреклонен: «Театральную сцену отдать!» Трубачев встретился с руководством ансамбля, и они договорились, что офицеры из театрального зала выселяться не будут, а сцену освободят для репетиций.
По армянскому телевидению в эти дни беспрерывно крутили ролик с Шарлем Азнавуром[1] в окружении детей у фонтана в Ереване. Азнавур – этнический армянин Шамруз Азнавурян – пел с детьми веселую песенку, которая стала чем-то вроде неофициального гимна армянского населения Нагорного Карабаха. Под эту песенку степанакертский ансамбль народного творчества стал разучивать танец, в котором участвовали человек тридцать. В первый же день репетиций слушатели встревожились: не повторятся ли спитакские события в искусственном исполнении?
«Ой-ли! Ой-ли! Ла-ла-ла-ла-ла!» – неслась сверху громкая музыка.
В такт ей стучали по сцене десятки каблуков. Армяне плясали так, что стены, казалось, трясутся и готовы пойти трещинами. Осторожный Вождь[2] посмотрел на потолок и молча вышел. За ним последовало еще несколько парней. Увидев их встревоженные лица, дежурный офицер спросил:
– Что случилось?
– Пляски! – показал рукой на здание кинотеатра Вождь. – Береженого бог бережет! Мне под завал попадать неохота. Если этот кинотеатр строили так же, как дома в Спитаке, то он от вибрации сложится, как карточный домик.
Но ничего не случилось. Здание устояло. Постепенно парни привыкли к репетициям, но иногда с опаской посматривали на стены.
В начале июня командиром сводного отряда стал начальник кафедры марксистско-ленинской
Шарль Азнавур (1924–2018 г.) – французский шансонье, композитор, поэт, писатель и актер армянского происхождения.
Подробнее о преподавателях и одногруппниках Воронова в книге Сорокина Г. Г. «Ритуал для посвященных».