Предисловие

      В марте 1996 года редакция журнала Outside направила меня в Непал, чтобы я принял участие в восхождении на вершину Эвереста и написал об этом статью. Эту коммерческую экспедицию, в которую входили восемь клиентов, возглавлял известный проводник из Новой Зеландии по имени Роб Холл. 10 мая я стоял на вершине Эвереста. И в тот же день случилась страшная трагедия.

      Из пяти моих товарищей по экспедиции, которые достигли вершины, четверо, включая Холла, погибли во время бури. Непогода обрушилась на нас, когда мы еще были на вершине. К тому времени, как я спустился в базовый лагерь, девять участников из четырех экспедиций были мертвы, а к концу месяца на горе погибли еще трое альпинистов.

      Произошедшие события потрясли меня, и статью написать было непросто. Несмотря на это, через пять недель после возвращения из Непала я направил текст в Outside, и статья появилась в сентябрьском номере журнала. После этого я попытался выбросить из головы все мысли об Эвересте, но это оказалось невозможно. Мне не удавалось избавиться от воспоминаний и мыслей о трагедии, и я продолжал размышлять о причинах, приведших к смерти альпинистов.

      Последовательность печальных событий в воспоминаниях выживших была местами запутанной и противоречивой – из-за их физического истощения, кислородного голодания и шокового состояния. Во время работы над статьей я попросил троих альпинистов описать то, чему они вместе со мной были свидетелями на вершине горы. И оказалось, что мы не в состоянии прийти к согласию по поводу последовательности и времени и даже по поводу того, кто именно присутствовал при тех или иных событиях. Через несколько дней после выхода журнала Outside с моей статьей я понял, что неправильно описал некоторые второстепенные детали трагедии. Главным образом, это были довольно мелкие неточности, возникшие из-за жестких сроков сдачи текста. Однако одна из допущенных мной ошибок оказалась далеко не неточностью и стала страшным ударом для друзей и родственников одного из погибших альпинистов.

      Кроме допущенных мной фактологических неточностей, мне пришлось сознательно убирать некоторые детали повествования из-за ограничения по объему статьи. Редактор журнала Марк Брайант и издатель Ларри Бурк отвели для моего материала семнадцать тысяч слов, что в четыре или пять раз больше объема обычной журнальной статьи. Но трагедия на Эвересте потрясла меня до глубины души, и я считал, что даже такого объема недостаточно для того, чтобы подробно и достоверно изложить череду страшных событий. Я хотел рассказать эту историю максимально полно, и в результате появилась эта книга.

      Исследование любой высокогорной трагедии осложняется тем, что на больших высотах мозг человека является крайне ненадежным рабочим инструментом. Я старался не полагаться исключительно на свое собственное восприятие и воспоминания и поэтому несколько раз встречался с большинством участников этих событий и проводил с ними пространные интервью. Я сверял и перепроверял информацию по записям радиопереговоров, которые велись в базовом лагере. Благодаря тому, что лагерь был расположен ниже вершины, сознание людей там не было таким замутненным, как у альпинистов в непосредственной близости от вершины Эвереста.

      Читателям книги, знакомым с моей статьей в журнале Outside, бросятся в глаза некоторые расхождения в деталях произошедшего (главным образом, во времени описываемых событий). Это результат более тщательной обработки и сверки материала во время работы над книгой.

      Некоторые из очень уважаемых мной авторов и редакторов настоятельно советовали не торопиться с написанием книги, а подождать два или три года, чтобы более непредвзято оценить то, что произошло в тот день на горе, и разобраться с воспоминаниями, которые не давали мне покоя. Признаюсь, я надеялся, что написание этой книги поможет мне раз и навсегда примириться с произошедшим на Эвересте и избавиться от навязчивых воспоминаний.

      Но этого, конечно, не случилось.

      Я первым готов признать, что автор, пишущий, чтобы достичь катарсиса, оказывает читателю плохую услугу. Однако я надеялся, что написание книги по горячим следам передаст всю горечь трагических событий. Я сознательно стремился, чтобы в моем рассказе была грубая и жестокая правда, не сглаженная временем, все еще наполненная болью от событий, которые так свежи в памяти.

      Некоторые из тех, кто предостерегал меня от поспешного написания книги, в свое время отговаривали меня и от участия в той экспедиции. Существует масса убедительных и логически понятных причин, по которым вообще не стоит приближаться к вершине Эвереста. Такое восхождение является крайне иррациональным поступком и победой мечты над здравым смыслом. Любой человек, который всерьез решил покорить эту вершину, по определению, не подвластен доводам разума.

      Я все это прекрасно понимал, но тем не менее отправился на Эверест. И поэтому оказался причастен к смерти хороших людей, что на долгие годы останется на моей совести.