Правда и другая ложь. Саша Аранго
Читать онлайн книгу.
ольно редко. Но в этот миг Генри отчетливо увидел будущее. Этот головастик будет расти и в конце концов станет личностью. Он будет иметь право задавать вопросы и когда-нибудь узнает все, что должен знать человек.
На глянцевом ультразвуковом изображении размером не больше почтовой открытки справа от эмбриона виднелась вертикальная шкала оттенков серого цвета, слева столбик букв, а сверху дата, фамилия матери и фамилия врача. Генри ни на секунду не усомнился в подлинности этой картинки.
Бетти сидела за рулем и нервно курила. Скосив глаза, она увидела выступившие на глазах Генри слезы и ласково провела пальцами по его щеке. Ей показалось, что это слезы радости. Но на самом деле он сейчас подумал о своей жене Марте. Почему она не смогла родить ему ребенка? Почему он вообще сидит сейчас в машине с этой женщиной?
Он презирал себя, испытывая нестерпимый стыд. Ему было почти физически плохо. Девизом Генри до сих пор было: жизнь дает тебе все. Но не сразу.
Полдень миновал. Со стороны прибрежных скал доносился ровный рокот прибоя. Ветер гнул высокую траву, шелестел о стекла зеленой «Cубару». Генри подумал, что сейчас ему надо завести мотор, вдавить в пол педаль газа и, перемахнув через скалу, рухнуть в волны прибоя. Через пять секунд все будет кончено. Падение с высоты убьет всех троих. Правда, для этого надо встать, чтобы поменяться местами с Бетти, а это трудно, очень трудно.
– Что скажешь?
Что он мог сказать? Дело и в самом деле дрянь. Этот плод в матке уже наверняка шевелится, и Генри был достаточно искушен в жизни, чтобы понимать: не надо говорить, когда нечего сказать.
За все годы их знакомства Бетти видела Генри плачущим всего один раз. Это было в тот день, когда в колледже Смита в Массачусетсе ему вручали диплом почетного доктора. До этого она думала, что он вообще не умеет плакать. В тот торжественный момент Генри сидел в первом ряду и плакал, думая о жене.
Бетти перегнулась через рычаг коробки передач и обняла Генри, прислушиваясь к его дыханию. Потом он открыл дверь и поставил ноги на траву. Он представил себе лазанью, которую сегодня днем приготовил Марте. Как эта лазанья была похожа на эмбрион. Генри едва не поперхнулся от этой мысли и судорожно закашлялся.
Бетти сбросила туфли, выпрыгнула из машины, обежала ее, вытащила Генри из салона и обняла его так, что он явственно ощутил вкус лазаньи в горле и в носу. Это просто феноменально, как Бетти умеет инстинктивно делать правильные вещи. Они, обнявшись, стояли возле машины, а в воздухе носились брызги прибоя.
– Теперь говори. Что мы будем делать?
На это мог быть единственный правильный ответ: дорогая, добром все это не кончится. Но такой ответ чреват неприятными последствиями. Их отношения изменятся, или он вовсе ее потеряет. Каяться будет поздно и бесполезно. Да и кто хочет по доброй воле отказываться от приятных удобств?
– Я поеду домой и все расскажу жене.
– Правда?
По лицу Бетти Генри понял, что она озадачена, да и он сам поразился своим словам. Зачем он их произнес? Генри никогда не был расположен к излишествам, рассказывать все совершенно необязательно.
– Что ты имеешь в виду под словом «все»?
– Все, я просто расскажу ей все. Довольно этой лжи.
– Но если она тебя простит?
– Интересно, как она сможет меня простить?
– А ребенок?
– Надеюсь, это будет девочка.
Бетти снова обняла Генри и поцеловала его в губы.
– Генри, иногда ты бываешь просто великолепен.
Да, иногда он мог быть великолепен. Сейчас он поедет домой и, отбросив ложь, заменит ее правдой. Он наконец все расскажет Марте, все без прикрас и со всеми неприятными подробностями. Ну не со всеми, конечно, а с самыми важными. Придется резать по живому, будут слезы, боль. Собственно, больно будет и ему. Настанет конец доверию и гармонии, царившей между ним и Мартой, но это станет и освобождением. Он перестанет быть бесчестным негодяем и испытывать вечный ужасный стыд. Правду надо предпочесть украшательству, а дальше будет видно.
Он обнял Бетти за стройную талию. В траве лежал большой камень. Пожалуй, этим камнем можно убить. Стоит только нагнуться и поднять его.
– Идем, садись в машину.
Он сел за руль и включил зажигание. Вместо того чтобы направить автомобиль на скалы, он немного сдал назад. Потом он часто думал, что это была его главная ошибка.
Вымощенная бетонными плитами дорога едва заметно вилась через густую сосновую рощу, ведя от скал к лесной дороге, где стояла машина Генри, почти скрытая низко свисавшими ветвями. Бетти опустила стекло, закурила очередную ментоловую сигарету и глубоко затянулась ароматным дымом.
– Она ничего с собой не сделает?
– Надеюсь, что нет.
– Как она отреагирует? Ты скажешь ей, что это я?
«Что ты что?» – подумалось ему, и он едва не сказал это вслух.
– Скажу, если она спросит, – ответил он вместо того.
Конечно,