Миша Жужжушка и Мишка Пампушка: истории о тех, кто спит в лесу зимой…. Варвара Ветрова
Читать онлайн книгу.
ая медведица Ляптя, с которой всегда уютно попить чаю, хоть она и готовит "тяп-ляп" – её прообразом послужили мягкая игрушка и моя прабабушка. Также за мамой "закреплены" и ворона Каркуша Карловна, и Сорока Йоко… Жирафика по имени Резиночка мы придумали вместе – его прообразом тоже послужила мягкая игрушка – помню, я хотела назвать его "Пуговка", но мама объяснила мне, что "Резиночка" более подходящее имя для животного с длинной шеей. И совсем не многих персонажей – например, деревянную кукушку из часов и сороку по имени Азалия Алмазовна – я сочинила сама в процессе написания этой книги. Первый рассказ представляет собой знакомство с персонажами и их повседневной жизнью, потому и называется просто "Один осенний денёк", а настоящие приключения и даже волшебные превращения ждут юных читателей впереди… Приятного прочтения и спокойных вам снов – нет, не просто спокойных, а таких же удивительных и волшебных, как у Мишки Жужжушки в зимней спячке!
Один осенний денёк.
Мишка Жужжушка жил на опушке леса, в уютно обставленной берлоге под огромным старым дубом. Этот величественный дуб с золотыми жёлудями и кружевными листьями был, между прочим, старше, чем все жители леса вместе взятые, даже вместе с жуками, живущими в почве, на ветках и под корой деревьев, и пчёлками, роящимися в дуплах. В дупле этого старого дуба тоже обитал пчелиный рой, и можно сказать, что пчёлы были соседями медвежонка. Они делились с ним мёдом, который мишка Жужжушка обожал, как и все медведи – ну, все бурые медведи, по крайней мере… Но делились пчёлки не за даром, а за услуги, которые им оказывал мишка Жужжушка. Услуги эти были разного характера: например, однажды он сам, своими лапами, вырезал круглую деревянную дверцу с окошком, чтобы прикрывать жилище пчёл на время проливного дождя и злющего холодного ветра, который делал этот дождь косым, льющимся прямо в тёплое и сухое дупло. Медвежонка, кстати говоря, жители леса прозвали Жужжушкой как раз потому, что он жил по соседству с пчёлами и немного жужжал при разговоре, переняв, по-видимому, это свойство у своих крохотных медоносных товарищей.
Сегодня мишка Жужжушка проснулся немного позднее, чем вчера – нежное осеннее солнышко заглянуло в окошко его берлоги на одну минуту позже.
– Ну вот, – сказал мишка Жужжушка, взглянув на старинные часы на стене, – сегодня в 7:05, а вчера было в 7:04, день убавился еще на одну минуту.
Медвежонок зевнул, перевернулся на спину и сладко потянулся спросонья.
– Но с другой стороны, – рассуждал он то вслух, то в мыслях, – ночь на одну минуту прибавилась. Вот я сейчас пойду к пчёлам и попрошу их прибавить к моей утренней медовой порции ещё десять грамм за то, что на прошлой неделе я починил их дупельный обогреватель, и когда я получу свою сладкую порцию, у пчёл мёда на сто десять утренних грамм убавится, а зато у меня прибавится. А потом я пойду к мишке Пампушке, который, между прочим, на сегодня запланировал испечь медовые булочки с корицей, и у меня порция мёда на пару чайных ложжжечек убавится, но зато в тесте для булочек ровно на столько жжже прибавится, и они получатся такими вкусными, такими ароматными… Так, о чём это я? Что-то я размечтался, – Жужжушка почесал затылок влажной ото сна лапой, – Ах да, вспомнил! В том, что день убавляется, а ночь прибавляется, тоже должна быть и положжжительная сторона… Ну, например, – мишка задумался, – например… Например, можжжно подольше поспать и увидеть побольше интересных разноцветных снов, которыми, кстати, ещё и можжжно поделиться с мишкой Пампушкой за чашечкой чая с булочками…
И мишка Жужжушка снова погрузился в фантазии о медовых булочках, которые приготовит мишка Пампушка, и как-то незаметно задремал. И он бы по-настоящему уснул, и увидел бы еще не один сон на сегодня, а может быть, даже проспал бы до самой весны, но вот, короткая стрелка часов оказалась точь-в-точь на цифре 8, а та, что подлиннее – на цифре 12, и тут из-за распахнувшихся створок над циферблатом вылетела крохотная деревянная кукушка и пропела, а точнее противно прокричала "ку-ку" ровно восемь раз.
– Да встаю я, Кукушка, встаю, – пробурчал медвежонок, недовольный тем, что крикунья не дает ему понежиться в кровати ещё хоть минутку.
– Вставай-вставай, соня, а то опоздаешь в гости, – ворчала над самым его ухом деревянная пташка размером с ладошку, – и все булочки без тебя съедят. Опять всё на свете проспишь.
Мишка Жужжушка, нахмурившись, закутался в одеяло, набитое тополиным пухом, и встал с кровати, оставаясь в нём, как в свитере. Ему показалось, что в берлоге стало прохладно, и потому сбрасывать с себя одеяло не хотелось… А тем более, ему не хотелось умываться холодной дождевой водой из ковша во дворе… Мишка еще раз широко зевнул, залез задними лапами в старые банные тапочки, от которых уже отклеивались подошвы, взял с тумбочки пустую стеклянную баночку, измазанную чем-то липким, достал, встав на цыпочки, чайную ложечку, лежавшую по какой-то причине на книжной полке, а не в чайной чашке, и не очень быстро почапал к двери.
И вот, всё ещё укутанный в одеяло, мишка Жужжушка, зевая, вышел из берлоги. Его сразу же обдало холодным октябрьским ветром, но солнышко не только светило в глаза, но еще и немного согревало его. "Скоро наступит зима, – подумал мишка, – и солнышко будет