На журфаке МГУ подавляющее большинство студентов – это девушки. Юноши есть, но их всего 10—20%. Причем все студенты-журналисты весьма начитанны, знают как минимум один иностранный язык, разбираются в текущей политической ситуации, знакомы с бизнес-процессами в СМИ и смело берутся освещать сложные общественные явления. Но при этом мало кто из них держал в руках что-нибудь тяжелее диктофона. Они даже не вникают в законы жизни, которая протекает за пределами МКАД. Пишущая работа – это все, что им нужно. Факты создаются из воздуха, зарплаты создаются из воздуха. Это нечестно.

      Я понимал всю порочность нашей профессии. Кстати, еще на 1-м курсе один из преподавателей нашей кафедры телевидения и радиовещания прямо на семинаре предупредил нас: «Запомните, журналистика – не самая лучшая профессия, а журналисты – не самые лучшие люди». Это был своего рода демотиватор. В молодости не хочется совершенствоваться в том, что не считаешь самым лучшим. Но и бросать учебу тоже не хотелось, потому что все-таки было интересно. И я решил, что нужно обязательно доучиться до конца, доучиться честно. А получив диплом, можно будет решить, кем быть.

      А как быть, если мне захотелось действовать? Просто физически было нужно делать что-то, что не укладывается в сложившиеся стереотипы учебы. Баскетбол как спорт и как активность на тот момент перестал быть для меня интересен. Поскольку я всегда вел здоровый образ жизни, то нужно было выбирать из того, что помогло бы сохранить и преумножить здоровье. Туристические походы сами по себе казались слишком стерильными. Не было романтики, риска и определенной доли авантюризма. Ну, я и решил копать «по войне». Причем участие в официальных раскопках в составе «красного» поискового отряда было отметено сразу. Если где и есть подлинный интерес, то только в полулегальном состоянии. Интересно же хранить хоть какой-то секрет, противостоять системе. Мы думали, что противостоим официозу. По сути, так оно и было. Поэтому я решил весь процесс изысканий вести самостоятельно – от поиска информации до собственно раскопок. Так я стал «черным» копателем. Также мы были вне закона, поскольку в какие-то моменты наши деяния подпадали под определенные статьи Уголовного Кодекса РФ. Но в душе мы не были преступниками, и это нас всегда спасало.