Гарун бежал быстрее лани,

      Быстрей, чем заяц от орла;

      Бежал он в страхе с поля брани,

      Где кровь черкесская текла;

      Отец и два родные брата

      За честь и вольность там легли,

      И под пятой у сопостата

      Лежат их головы в пыли.

      Их кровь течет и просит мщенья,

      Гарун забыл свой долг и стыд;

      Он растерял в пылу сраженья

      Винтовку, шашку – и бежит!

      И скрылся день; клубясь туманы

      Одели темные поляны

      Широкой белой пеленой;

      Пахнуло холодом с востока,

      И над пустынею пророка

      Встал тихо месяц золотой!..

      Усталый, жаждою томимый,

      С лица стирая кровь и пот,

      Гарун меж скал аул родимый

      При лунном свете узнает;

      Подкрался он, никем незримый…

      Кругом молчанье и покой,

      С кровавой битвы невредимый

      Лишь он один пришел домой.

      И к сакле он спешит знакомой,

      Там блещет свет, хозяин дома;

      Скрепясь душой как только мог,

      Гарун ступил через порог;

      Селима звал он прежде другом,

      Селим пришельца не узнал;

      На ложе мучимый недугом

      Один, – он, молча, – умирал…

      «Велик аллах, от злой отравы

      Он светлым ангелам своим

      Велел беречь тебя для славы!»

      «Что нового?» – спросил Селим,

      Подняв слабеющие вежды,

      И взор блеснул огнем надежды!..

      И он привстал, и кровь бойца

      Вновь разыгралась в час конца.

      «Два дня мы билися в теснине;

      Отец мой пал, и братья с ним;

      И скрылся я один в пустыне

      Как зверь, преследуем, гоним,

      С окровавленными ногами

      От острых камней и кустов,