Уж в горах солнце исчезает,

      В долинах всюду мертвый сон,

      Заря блистая угасает,

      Вдали гудит протяжный звон,

      Покрыто мглой туманно поле,

      Зарница блещет в небесах,

      В долинах стад не видно боле,

      Лишь серны скачут на холмах.

      И серый волк бежит чрез горы;

      Его свирепо блещут взоры.

      В тени развесистых дубов

      Влезает он в свою берлогу.

      За ним бежит через дорогу

      С ружьем охотник, пара псов

      На сворах рвутся с нетерпенья;

      Всё тихо; и в глуши лесов

      Не слышно жалобного пенья

      Пустынной иволги; лишь там

      Весенний ветерок играет,

      Перелетая по кустам;

      В глуши кукушка занывает;

      И на дупле как тень сидит

      Полночный ворон и кричит.

      Меж диких скал крутит, сверкает

      Подале Терек за горой;

      Высокий берег подмывает,

      Крутяся, пеною седой.

      Одето небо черной мглою,

      В тумане месяц чуть блестит;

      Лишь на сухих скалах травою

      Полночный ветер шевелит.

      На холмах маяки блистают;

      Там стражи русские стоят;

      Их копья острые блестят;

      Друг друга громко окликают:

      «Не спи, казак, во тьме ночной;

      Чеченцы ходят за рекой!»

      Но вот они стрелу пускают,

      Взвилась! и падает казак

      С окровавленного кургана;

      В очах его смертельный мрак:

      Ему не зреть родного Дона,

      Ни милых сердцу, ни семью:

      Он жизнь окончил здесь свою.

      В густом лесу видна поляна,

      Чуть освещенная луной,

      Мелькают, будто из тумана,

      Огни на крепости большой.

      Вдруг слышен шорох за кустами,

      Въезжают несколько людей;

      Обкинув всё кругом очами,

      Они слезают с лошадей.

      На каждом шашка, за плечами

      Ружье заряжено висит,

      Два пистолета, борзы кони;

      По бурке на седле лежит.

      Огонь черкесы зажигают.

      И все садятся тут кругом;

      Привязанные к деревам

      В лесу кони траву щипают,

      Клубится дым, огонь трещит,

      Кругом поляна вся блестит.

      Один черкес одет в кольчугу,

      Из серебра его наряд,

      Уздени вкруг него сидят;

      Другие ж все лежат по лугу.

      Иные чистят шашки остры

      Иль навостряют стрелы быстры.

      Кругом всё тихо, всё молчит.

      Восстал вдруг князь и говорит:

      «Черкесы, мой народ военный,

      Готовы будьте всякий час,

      На жертву смерти – смерти славной

      Не всяк достоин здесь из вас.

      Взгляните: в крепости высокой

      В цепях, в тюрьме мой брат сидит,

      В печали, в скорби, одинокой,

      Его спасу, иль мне не жить.

      «Вчера я спал под хладной мглой,

      И вдруг увидел будто брата,

      Что он стоял передо мной —

      И мне сказал: минуты трата

      И я погиб, – спаси меня;

      Но призрак легкий вдруг сокрылся:

      С сырой земли поднялся я;

      Его спасти я устремился;

      И вот ищу и ночь и день;

      И призрак легкий не являлся

      С тех пор, как брата бледна тень

      Меня звала, и я старался

      Его избавить от оков;

      И я на смерть всегда готов!

      Теперь клянуся Магометом,

      Клянусь, клянуся целым светом!..

      Настал неизбежимый час,

      Для русских смерть или мученье,

      Иль мне взглянуть последний раз

      На ярко солнца восхожденье».

      Умолкнул князь. И все трикратно

      Повторили его слова:

      «Погибнуть русским невозвратно,

      Иль с тела свалится глава».

      Восток, алея, пламенеет,

      И день заботливый светлеет.