Протокол «Гармония». Михаил Гинзбург
Читать онлайн книгу.
чным, остроумным ходом в рамках ежемесячной кампании «Прими Все Чувства (Безопасно и С Процентами!)». Или что-то в этом роде. Но на вкус эта бурда была просто как… ну, как отчаяние. Слабое, разумеется. Разбавленное. Оптимизированное для минимального воздействия на Национальный Индекс Гармонии, чтоб его леший побрал.
«Никакого ужаса, спасибо, даже без кофеина», – подумал Дэвид и ткнул пальцем в кнопку «Нейтральная Гидратация». Пластик чуть прогнулся под пальцем. Автомат утробно заворчал, словно его застали врасплох столь прозаическим выбором, и выплюнул тонкостенный стаканчик с чем-то прозрачным. Вода? Или ее синтетический эквивалент? На вкус – как дистиллированная пустота, пропущенная через тысячу фильтров и алгоритмов. Лишенная всякого характера, как и большинство сотрудников НацАрхПама.
Со стаканчиком в руке он направился к своему рабочему месту. Сектор «Доцифровые Носители – Повышенная Эмоциональная Опасность». Звучало почти как название парка аттракционов для мазохистов. Воздух здесь был другим – меньше вездесущего «АромаКомфорта №7» (сегодня, кажется, с нотками лаванды и покорности), больше честного запаха старой бумаги, распадающегося клея и, если очень постараться, фантомного аромата пыли веков. Может, просто его личные обонятельные глюки на фоне тоски по чему-то, что не прошло сертификацию МинНацБлага. Равномерный гул серверных стоек, скрытых за матовыми панелями стен, сливался с шелестом вентиляции, создавая белый шум, похожий на дыхание огромного, сытого, но всегда готового к прыжку зверя из кремния и оптоволокна.
Дэвид плюхнулся в рабочее кресло – эргономичное, но неудобное, как и все эргономичное. Его рабочая станция ожила – плоский монитор с высоким разрешением и мерцающий рядом с ним проекционный куб для объемных артефактов. Вот где ждала настоящая работа. Работа по сверке оптимизированного, приглаженного, эмоционально кастрированного прошлого с его неудобным, колючим оригиналом. Абсурд, возведенный в ранг государственной политики.
Сегодня на очереди была фотография. Пожелтевший прямоугольник картона. Митинг в Тель-Авиве, конец двадцатого. Шумный, злой, живой. Лица людей – не маски «Безмятежной Целеустремленности», а гримасы гнева, спора, страсти. Опасные эмоции. Неэффективные. Подлежащие санации.
Он заправил фото в сканер – плоскую платформу с сетью лазерных лучей, прощупывающих каждый микрон поверхности. На мониторе рядом возникла цифровая копия из Облака Памяти «Льва». Безупречная, яркая, стерильная. «Лев» – Логический Эмоциональный Валидатор. Милое прозвище для ИИ, выполняющего работу Большого Брата и цензора в одном флаконе.
Цифровая версия была… чище. Цвета насыщеннее радужной пленки на луже машинного масла. Лица спокойнее. Слишком спокойные. Углы рта послушно приподняты, морщины гнева разглажены, как программа-максимум для визита к косметологу. «Эмоциональная реставрация во благо коллективного спокойствия», – как гласил циркуляр МинНацБлага. «Цифровая лоботомия по госзаказу», – как определял это Дэвид.
Он увеличил фрагмент. Нашел его. Мужчина с перекошенным от крика лицом и поднятым кулаком. Чистая, незамутненная ярость. В цифровой версии – легкое размытие, рябь пикселей, и полупрозрачная плашка: «Эмоциональный Контаминант. Уровень угрозы: Бета. Применена автокоррекция по протоколу 7Г». Беднягу почти стерли, превратили в дефект изображения, в шум на линии.
– Оптимизировали парня. Вывели из уравнения. Обнулили, – пробормотал Дэвид, ощущая знакомый привкус желчи на языке.
Над его рабочим местом тут же мягко замигал индикатор системы «Шалом+» – маленький голубой глазок, встроенный в потолочную панель. Дэвид почувствовал знакомое давление в висках, словно кто-то невидимый мягко массировал ему мозг, и в воздухе разлился едва уловимый запах хвои. Аромат «Продуктивной Сосредоточенности №5»? Система уловила «деструктивный сарказм» (опасность: низкая, коррекция: стандартная) и спешила вернуть заблудшего архивариуса в лоно одобренной безмятежности.
– Спасибо, Лёва, дорогой, за неусыпную заботу о моем душевном равновесии, – буркнул он почти беззвучно, принудительно расслабляя мышцы лица и думая о чем-то нейтральном. Например, о бежевом цвете стен. – Я совершенно спокоен и умеренно удовлетворен. Честно-честно.
Давление спало, запах хвои растворился. Фокус восстановлен. Гармония не нарушена. Продолжайте работать.
Он снова посмотрел на фотографию – на оригинал и на кастрированную копию. Кто был этот стертый человек? Почему его ярость оказалась «контаминантом»? Что он кричал там, на площади, в конце двадцатого века? Вопросы без ответов. В Облаке «Льва» ответов не было – только комфортная, стерильная, безопасная версия прошлого. Удобная, как резиновая женщина.
Как и настоящее. Он скосил глаза на соседние кубиклы, разделенные полупрозрачными перегородками, меняющими цвет в зависимости от среднего эмоционального фона сектора. Коллеги. Сосредоточенные лица, тихий профессионализм, стандартная доза принудительного оптимизма в глазах. За окном (если это было окно, а не очередной гиперреалистичный экран, транслирующий одобренную МинНацБлагом погоду) двигались люди. Улыбались. Легкие, постоянные, чуть отстраненные улыбки. Результат работы тысяч