Баба. Олег Петрович Кудин
Читать онлайн книгу.
воздухе повисла пауза.
– Ну, вот хорошо, – сказал Виктор Иванович. – Приедем на место, дождёмся остальных и первым делом сыграем свадьбу.
"Тук, тук, тук…", но это уже не стук колёс, это ходики на стене в комнате, где живут Лида и Саша. Ходики, со странным звуком им подарили на свадьбу.
Уже три месяца молодожены работают в Салымском ЛЗУ в лесу, Саша помощником вальщика, а Лида "клеит" сучки. Спустя шесть месяцев их бригаду перевели на Бобровский лесоучасток.
В этой забытой Богом деревне на далёком Севере у Лиды родился первенец, сын, которого они с мужем назвали Толей, в честь командира полка, в котором воевали ребята.
Толя родился слабым ребёнком, он часто болел, Лиде и Саше предлагали переехать в Ханты-Мансийск, но они отказались. Больше года они возили Толю по больницам, лечение помогало ненадолго, иногда казалось, что болезнь отступила, но вскоре всё вновь повторялось. Молодая мать все время была дома с больным ребёнком.
Лида познакомилась с местными женщинами, хантыйками, которые жили рядом с лесоучастком. Ходили слухи, что они лечат людей травами и заговорами. Однажды, после очередной поездки в больницу, Лида решила нести больного сына к ним.
– Холод, ох уж этот холод. Север, – бормотала старая хантыйка, женщина сидела в середине чума у огня. Она, задрав шкуры, ловко расстряпывала лепёшки прямо у себя на ноге.– Табак нужен! Чеснок нужен! Твоего сына я вылечу, хорошо вылечу, хворь из его тела и холод выгоню.
Лида слушала, она была согласна на всё, лишь бы Толя выздоровел.
– Скажите, почему вы в деревню не переезжаете, для вас новые дома построили? – робко спросила она у хозяйки.
– Зачем? Здесь наш дом, – она обвела глазами чум, – мы давно здесь живём и дед мой жил, и прадед. Ни какие дома нам не нужны, – женщина замолчала. Она сняла с огня котелок, разгребла жар и поставила в него другую ёмкость, похожую на казан. – Сейчас хлеб испеку, а там глядишь, муж с братом, из тайги вернутся.
– А сына, когда же лечить?
– Лечить? Пока лепёшки пекутся, буду лечить.
Из-под вороха тряпья и шкур, лежавших в чуме, хантыйка достала пучок травы и бросила в котелок. Потом добавила жир, размешала всё деревянной ложкой, и снова бросила какую-то травку. Долго всё это мешала и что-то тихонько бормотала.
– Хорошо бы табак и чеснок хорошо, – много раз повторяла она, – ребёнок мал ещё, поправится, и всё будет хорошо. Сила тайги и сила воды войдёт в него и одолеет силу холода и болезнь уйдет.
Она взяла малыша, раскутала его и стала натирать крохотное тельце приготовленным взваром. После женщина укутала малыша в тряпку, с непонятными узорами, и завернула в шкуры.
– Мужчины с охоты идут! Сейчас есть будем, пусть ребёнок спит.
– Я лучше домой…
– Брезгуешь? Или моей стряпни не хочешь? – с подозрением спросила её хозяйка.
– Да нет, что вы, – спешно ответила Лида.
– Хорошо, что нос от нас не воротишь. Мужики придут, ты молчи и ешь.
Спустя несколько минут в чум вошли трое мужчин, укутанных в заиндевелые шкуры, они, молча, сняли верхнюю одежду, и только тогда один из них