В окрестностях знаменитого города Иваново ещё в семидесятых годах восемнадцатого века задолго до появления самого «большого брата» возникла незаметная деревенька. В десяток домов, с небольшой церковкой (да, да, хоть и деревенька, а церковка своя есть), со своим базаром, а также с кузней, мельницей и скотным двором. Названием деревеньки с самого начала было Благое, да как-то со временем поизносилось, а после и вовсе позабылось. Беды и горести стороной обходили деревню, да так и перекочевала она из прошлого в будущее: из «крепости», сквозь вольнодумие, через колхоз, да в рыночное предпринимательство. А жили в том Благом наездом настоящие мастера: искусством да смекалкой своей знаменитые, на всё Золотое кольцо известные. А уж как сменили они полностью жизнь свою с городской на деревенскую, так и прозвали ту деревню не иначе, как уважительно городом мастеров. Это название надёжно закрепилось за тем местом, да и остаётся таковым по сей день.

      Полина остановилась и вытерла платком пот со лба. Послеобеденное солнце жгло беспощадно. Газировка давно кончилась, ужасно хотелось пить. И ещё бы! Надо было додуматься, утолять жажду в такую дикую жару напитком известной на весь мир компании? Но понимание приходит с опытом, и девушка лишь печально вздыхала.

      Руслан шёл чуть позади неё. Он стойко терпел страдания и молчал, но Полина больше терпеть не могла. Она уже готова была что-то сказать, как вдруг увидела вдалеке необычного человека.

      Он двигался им навстречу. По мере того, как он приближался, мысли о воде немного отступали у Полины на второй план, а перед ними всё сильнее вырисовывался неподдельный интерес к этой колоритной фигуре. И надо признаться, тут было чему подивиться!

      Заросший густой сизо-белой бородой, в нелепой белой панамке, в алой холщёвой рубахе, в ярких синих штанах и в настоящих лаптях (!) навстречу нашим героям шагал один из легендарной так называемой ивановской четвёрки. На боку у него висела плетёная корзина с ягодами черники, а в правой руке он нёс бидон, вероятно, с водой. Пронзительно голубые глаза этого человека выражали полную умиротворённость и, хотя и щурились от яркого солнца, смотрели на мир добро и ласково.

      Звали его Фрол.

      Полина сразу обратила внимание на бидон. Она уже представила, как с жадностью будет пить вкусную прохладную воду. Руслан, разумеется, тоже заметил Фрола и немного прибавил шага ему навстречу. Когда же они поравнялись, Полина поздоровалась первой:

      – Добрый день! Вы нас извините, пожалуйста, но не дадите ли немножко попить? Сил нет, такая жарища… А кола закончилась…

      Полина виновато помахала пустой бутылкой из-под газировки, поскольку воспитание не позволяло ей бросить её прямо в траву.

      Фрол остановился. Он смерил взглядом Полину и Руслана, улыбнулся и произнёс полным душевной теплоты чуть окающим голосом:

      – Откуда будете, люди добрые? Чай, в гости к нам наведались, али мимоходом? Так извольте. Мы люди, хотя и работящие, да шибко гостеприимные. Накормим, водицей ключевой напоим, остудим от пекла лютого. Меня Фролом кличут, а вас как?

      Руслан и Полина представились в первый раз.

      – Вот ты, мил человек, наш, сразу разумею, а у тебя, девица, имя-то не нашенское, не славянское… Немчура али из французов будешь?

      Полина нахмурилась. Она вспомнила Тарбона, который уже говорил нечто подобное про её имя.

      – Да что же я толку-то порожнее, сейчас же водицы и отведаете… – всполошился Фрол, протягивая Полине бидон. – Угощайтесь. Водица-то наша, ключевая, от матери-землицы, самый сок её вешний, слава тебе Господи, за дары и за угощение твоё от земли русской да щедрой, – игнорируя протянувшиеся руки Полины, Фрол поставил бидон на землю и принялся креститься.

      Полина немного смутилась, но подняла бидон и сняла крышку. Внутри оказалось молоко.

      – Здесь молоко… – пробормотала она, глядя, как Фрол крестится и кланяется то на одну, то на другую сторону.

      – …и за хлеб, что ты даёшь, и за воду, что льёшь, и за кров да смиренность, да на всё твоя