Экстрасенс. Сергей Асанов
Читать онлайн книгу.
даже так? Люблю оптимистов. Знаешь, я им сам когда-то был. С юных лет, можно сказать, впитал в себя эту шнягу про стакан, наполовину пустой и одновременно наполовину полный. А есть еще, знаешь, у Шендеровича: оптимиста в детстве уронили… на пессимиста. Здорово, да?
…Хреново мне, Мишаня, реально хреново. Как в КВН у Галустяна с Реввой – «Гадя Петрович Хренова», ага… Не обращай внимания, это я так, хорохорюсь от недостатка кислорода. Почти как в анекдоте: «В моем адреналине крови не обнаружено». Или что там вместо адреналина, когда уже в самой крайней стадии? А, этот самый, гликоген, кажется. У подводников с «Курска» – у тех, кто до последнего держался в девятом отсеке, – при вскрытии в крови обнаружили просто лошадиные дозы этой гадости. Не представляю, что эти пацаны чувствовали перед смертью.
Кхм, не смотри на меня так. Я, конечно, не моряк с «Курска», но анализ крови я бы сейчас делать не стал. Меньше знаешь – крепче спишь.
Все-таки настаиваешь? А что ты можешь сделать?..
Да ну!
Уверен?
Ладно, уговорил. Только давай не здесь. Погоди, я сигарет еще куплю…
…Черт, как же дурно здесь обслуживают…
Часть первая
ПЛОХИЕ ДНИ
Виктор
…А вообще, Миш, все началось с того, что я задолжал денег. Пошлятина несусветная. Уж сколько этих вариантов попадалова с невыплатой долга было описано и изображено – туча, начиная от классических утюгов на пузе и заканчивая пулей в башке. Я вот сейчас думаю, что, наверно, лучше было бы сразу поиметь еще одну, не предусмотренную природой дырку в черепе, чем все это…
Ну, короче, когда ты за короткий срок должен найти и отдать хорошую сумму денег – и отдать не какому-нибудь чебурашке, который может подождать лет пятьдесят, а реальному пацану с богатой биографией рэкетира! – то вся жизнь вдруг пролетает перед твоими глазами за короткий отрезок времени. Ты начинаешь метаться по комнате в поисках темного угла, постоянно хватаешься за телефон или записную книжку, чешешь репу, думаешь, что у тебя еще есть время – пойду в банк, займу у соседей, ограблю старушку, продам плазменную панель или сдам бутылки… Ну, короче, ты уже готов спорить с Остапом Бендером, который гнал от себя прочь все эти самокопания и самобичевания, ты теперь фигура трагическая, не понятая и не оцененная современниками…
Тьфу, ну и хрень я несу, брат!
Короче, задолжал я хоть и не так чтобы смертельно много, но довольно неприятно, и в один прекрасный июньский денек мой кредитор вызвал меня на последнюю стрелку. Время и место нам выпали довольно странные – практически раннее утро, самое время приема кофе и бутербродов, и к тому же в летнем круглосуточном кафе на набережной возле развлекательного комплекса «Мегаполис». Более романтического ритуала вышибания долга я не припомню.
Звали кредитора Максим. Фамилия его была Червяков. Впрочем, и имя, и фамилию, и оба номера его телефонов я давно удалил из своей записной книжки… Видишь как: мы вычеркиваем их имена и номера, но иногда они, собаки, все-таки возвращаются!..
– Доброе утро, Витя, – сказал Максим, опуская тучную фигуру на соседний стул.
Утро действительно было доброе – светило солнце, по набережной гулял свежий ветерок. Единственное, что портило картину, – это взгляд сидевшего напротив «кровососа», весом в два центнера. Как говорилось в одном бородатом анекдоте, «до тебя здесь не воняло».
– Привет, – осторожно ответил я. – Ты извращенец, Макс, поднять меня в такую рань…
– Кто рано встает, тому Бог дает, – многозначительно протянул тот, – а ты вообще мог бы не свистеть. Я знаю, что ты торчал в «Мегаполисе» всю ночь.
– Пасешь?
– Нет, наблюдаю за перемещениями моего капитала. Как здешний кофе?
– Со сливками…
Я небрежно пожал плечами. Я хотел, чтобы он сразу оценил степень моей утренней неадекватности и понял, что вести со мной какие-либо переговоры бессмысленно.
– Ладно, – сказал Макс, выкладывая на стол пачку «Парламента», – давай сразу к нашим баранам. Старик, я чувствую себя полным идиотом, когда кому-то приходится напоминать, что он мне должен четыре штуки баксов. Я не сказал бы, что умру без них голодной смертью, но сам факт, что ты от меня бегаешь, как заяц, глубоко неприятен.
– Погоди, погоди! – Я поднял руку. Моя «утренняя неадекватность» не проканала. – По-моему, мы уже по третьему кругу пошли. Ты опять за свое? Мы, кажется, уже все обсудили.
– Да ну?
– Конечно. Кидаловом из нас двоих занимаешься ты, а я просто вернул себе свои заработанные деньги. Мне на стене в туалете тебе написать, чтобы ты запомнил?
– Ты заработал гораздо меньше, чем взял! Две придуманных тобой кампании не прошли из-за явно завышенного бюджета. А ведь я тебя предупреждал, что при всем своем человеколюбии и гуманном отношении к журналистам я не могу оплачивать производство мыльных пузырей! Понимаешь? Я даже не могу выразить, как мне неприятно. Вдвойне неприятно, что таким надувательством занимался человек, которому