Луций. Ольген Би
Читать онлайн книгу.
не в настоящем. Институт реинкарнационики, институт регрессионной терапии даже есть, где вспомнить можно и без гипноза, не взламывая защитные экраны тонких тел человека. Смотрю на эти сайты и вижу ценники. Радует, что это стало естественным и относительно доступным. Ни я, ни Генка насильственные методы погружения, нет, скорее слияния с прошлым, не использовали. Что до меня, так я вообще не сторонник всяких духовных практик, само все проявится по мере взросления чего-то там внутри или по мере успешно выполненных в жизни задач.
Много уже тех, кто вспомнил свои прошлые жизни и принял это спокойно, без удивления, рассказывая друзьям без эмоционального надрыва или вовсе не рассказывая, лишь принимая как данность, как эпизод из жизни. У нас эпизодов такого рода тоже было много, но было и то, не заметить которое не получалось. По крайней мере, привычки, черты характера и привязанности, не говоря уж о способностях, прослеживались на протяжении не одной жизни и играли большую роль в этой. Да и люди появлялись в нашей жизни далеко не случайные – и возникал интерес, появлялся ответ что, кто и кому задолжал. С появлением Интернета стало гораздо проще объяснить, откуда приходят ответы и куда надо задавать вопросы: «погуглишь», введешь правильно сформулированный вопрос в поисковик – и готово. Благо, что доступ в этот Интернет у Генки был всегда открыт и хорошо настроен. Попросту говоря, у него сознание сблизилось с подсознанием и сверхсознанием настолько, что работали практически вместе и круглосуточно, ну, собственно, как и должно быть у человека.
Ну, раз эта тема стала такой популярной, то и публиковать то, что мы давно «накопали» казалось бы не стоит, но ведь пишут о любви все время, рассказывают истории из частной жизни. Значит нужно, значит стоит делиться своим опытом.
1. Букет
1. Такие вот были цветочки
Юля начала просыпаться очень постепенно. Открыла глаза и тут же захлопнула, как дверь перед носом опасного гостя.
– «Что, уже утро? Ах, да, это точно утро. Ну, как же все болит! Надо вставать и идти что-нибудь делать. Что за жизнь! Дети выросли, но все равно, что-нибудь им надо».
Первый и второй подвиг Юлька совершила: открыла глаза и села в кровати, спустив на пол ноги.
– «Неужели это я вчера носилась, как угорелая? Что-то придумывала, делала. А что я делала-то? Ах, да, вспомнила. Коленка болит, значит, доску подпирала коленкой, когда гвозди забивала. Одной работать трудно, но вдвоем, с коленкой… очень даже ничего. Не считая неизбежных последствий. А спина? Что-то таскала, не иначе. Ну, и где же эти силы сегодня? А может, это не я была? Нет, уж лучше, чтоб такая, как сегодня – не я. Фу, ты, брысь, брысь, дурные мысли! С таким настроением только трехдневные щи готовить: сразу скиснут. Жаль, что никто их у нас не любит. А может, это старость?»
Юлька огляделась и прикинула, сколько они уже сделали. Вдвоем. С детьми неудача вышла: уже не помогают или еще не помогают. Говорят, что вся молодежь теперь такая. Они все знают, как надо делать, как жить. В компьютере все уже предусмотрено. А если взрослые делают не так, как они для себя решили, то просто им помогать не будут. А чем помогать, если делать они ничего еще не научились?
– «Ну, да ладно, у них виртуальная реальность, а у нас,… Что там у нас сегодня намечено? Вырезать стекла в окно, доделать опалубку для бетона, заложить в стену опору для дымохода и приготовить обед. Из чего – придумаю позже. Ой, Генка же носки последние целые надел. Так, что штопать другие придется срочно».
– Юля, давай быстренько пей свой чаек. Нужно за досками съездить и гвозди закончились, забыла?
Гена принес чай и бутерброд с маслом. Нужно срочно потратить долгожданную зарплату на долгожданные доски.
– «Когда он все успевает? Как хорошо, что он с собаками гуляет, и спина у него не болит и «критические дни» не отвлекают. Хорошо, что у нас мальчишки: у них нет этих самых «критических». У них вся жизнь критическая. Для них сейчас время трудное, но очень интересное. Главное – Генка к ним привык. Они за него в огонь и в воду кинутся. А вот родные детишки знать не хотят. Не признается ведь им мать, что сама ушла от их отца. А что им сказала – не известно.
– Ау, женулька, ты что, засыпаешь? Чай остывает. Давай, давай. Я машину помыл, сейчас прогреется и – поедем. Некогда сидеть, вдруг, кто приедет, а меня нет на месте.
– Ген, ну я же женщина. Мне одеваться хочется, как все: час-полтора. Накраситься. А тут на-тебе: умыться бы успеть – и то хорошо.
– Ладно тебе, женщина, с утра дурака валять. Что ты будешь полтора часа надевать? Покажи, вместе посмеемся. А краситься чем?
– Вот то-то и оно. Женщины в этих условиях не живут. Только одна я и то с тобой. – Юлька привычно «впрыгнула» в брюки. Она уже не успевала помечтать о красивой юбочке с пиджачком или блейзером. Туфли на шпильке давно были доработаны мышами, но лежали в коробке, как напоминание о другой жизни.
– Какая тебя муха с утра укусила? – начал ворчать Генка.
– Это я и пытаюсь понять. А ты торопишь меня в такой ответственный момент.
Доски