В институте общины как весомой части социального капитала русского общества, в особенностях национального экономического характера кроются ответы на многие “скользкие” вопросы – почему современные российские госкомпании часто предоставляют своим иностранным контрагентам особые условия при приобретении тех или иных российских товаров, почему общество традиционно плохо относится к коммерсантам или по каким причинам люди недолюбливают торговые сети. И пусть в современном экономическом мейнстриме общепризнанной считается позиция, согласно которой определяющее значение в современной экономике имеют институты или правила игры в обществе, а “качество игры в большей степени зависит от качества ее правил, чем от мастерства игроков”²⁵, не станем игнорировать не то чтобы альтернативную, но дополняющую предыдущую точку зрения об институтах: экономические акторы “работают хорошо не только потому, что придерживаются официальных правил игры, но также вследствие соблюдения этики, когда внутренняя мотивация подкрепляется этическими воззрениями людей”²⁶.

      Навыки демократического решения низовых социальных вопросов у нас, как видно, есть, но одновременно присутствует и стойкое недоверие к демократии как к механизму решения вопросов при управлении государством, поскольку демократия не согласуется с исторически присущим нам патернализмом. В этом плане вполне объяснимы некоторые тенденции общественного мнения России, тонко подмеченные Ричардом Пайпсом в ходе анализа социологических опросов, проведенных в начале нулевых в первый срок президентства Владимира