– Привет, Леонид, что нового?

      – Здравия желаю, Кэп. Через сорок два часа выходим на орбиту Марса. Как отдохнули?

      – Да какой тут отдых, так, пересып. Все по расписанию?

      – Так точно, все работы согласно плану. Через два часа, надо разбудить профессора Храмова, из военного института, и его группу. У них эксперимент там какой-то, в малой лаборатории.

      – Понятно, а где старпом? – капитан почесал только что выбритую до синевы щеку.

      – В гальюне. Часов пять уже животом мается, бедолага. Док ему таблетки дал, да что-то пока не очень помогает.

      – Ладно, Лёнь. Иди отдыхать. Да поторопи там второго штурмана, а то пока он свои туфли начищает, половина вахты пройдет.

      – Это он из-за Машеньки, – первый штурман усмехнулся.

      – Ага, значить вторую половину вахты он проведет у Маши в буфете!

      – Да ладно, Кэп, не сердись. Молодо – зелено.

      – А мне тут одному куковать?

      – А Вы, Кэп, завтрак закажите на мостик, тогда они оба тут будут.

      – И то верно. Ну, все, иди, спи.

      – Спокойной вахты, Кэп! – штурман отсалютовал капитану ладонью, и вышел из рубки.

      – Сам знаю.

      Капитан поднес к губам микрофон корабельной связи:

      – Буфет, завтрак на мостик.

      10:35. Малая лаборатория «Бурлака»

      Профессор Храмов сидел за столом в лаборатории, наблюдая, как ассистенты готовят оборудование к опыту. Храмов вполне мог не лететь лично. Возраст есть возраст, да и ребята справились бы без него, но, это был первый опыт в космосе, без земного притяжения (слабая искусственная гравитация корабля не в счет), без земных магнитных полей. Двадцать лет непрерывной работы.

      Профессор Храмов не был единственным ученым, работавшим над проблемой мгновенного перемещения предметов в пространстве. Такие работы велись и в Штатах, и в ЕС. Но, по данным разведки, успехом они похвастаться не могли. А у Сергея Егоровича – серия удачных экспериментов в своем институте. Сейчас эксперимент на корабле, потом на Марсе, и заключительный – переброска объекта с Марса на Землю. После этого можно строчить доклад в научную прессу, если, конечно, армейское начальство позволит такую роскошь. И можно будет уйти на долгожданный покой. Ловить рыбку на берегу Дона, копаться в саду, да нянчить непоседливых внуков.

      Работа кипела по плану. Лаборанты подключали кабели, настраивали оборудование. Профессора немного беспокоила близость реактора корабля, хотя там хорошая защита, контрольные приборы не фиксируют каких-то отклонений от нормы.

      – Санечка, ну что там у тебя? – профессор посмотрел на молодого, лохматого юношу.

      – Все в норме, профессор. Заканчиваю настройку волнового усилителя, проверю показатели параметров, и можно начинать.

      – Хорошо, – учёный присел за рабочий стол. – Еще раз проверить расчёты, и настроиться на нужный рабочий лад.

      09:50. Ходовая рубка

      Капитан корабля медленно дожевывал уже остывший завтрак, размышляя о том, какой подарок привезти из рейса младшему сынишке. Второй штурман что-то вычислял на компьютере.

      – Костик, что ты всё время считаешь на вахтах?

      – Проверяю правильность вычисления курса, Семен Семёныч. А потом буду доказывать теоремы. И вообще, до орбиты Марса, корабль идёт на автопилоте. Кому нужны эти вахты? Мы могли бы спать в своих кабинках для сна до самого Марса!

      – Ты рассуждаешь как ребенок. Есть определенный порядок, ведутся профилактические