Соглядатай. Ларс Кеплер
Читать онлайн книгу.
ели в маленьком кабинете на восьмом этаже штаб-квартиры уголовной полиции Стокгольма; собрались они из-за той самой видеозаписи. Старший из троих сел на скрипнувший стул, двое других остались стоять.
Запись, которую они смотрели на широком экране компьютера, длилась всего пятьдесят две секунды.
Кто-то дрожащей камерой, тайком снимал через окно спальни, как женщина лет тридцати надевает черные колготки.
Трое из уголовной полиции наблюдали за движениями женщины в смущенном молчании.
Чтобы колготки сели как следует, женщина перешагнула невидимое препятствие, после чего сделала несколько книксенов, широко расставив ноги.
В понедельник утром эту женщину обнаружили на кухне таунхауза в Линдингё, на окраине Стокгольма. Она сидела на полу, странно распялив рот. Кровь забрызгала окно и белую орхидею в горшке. На женщине были только колготки и лифчик.
В ходе судебно-медицинской экспертизы, произведенной на той же неделе, было установлено, что женщина скончалась от ножевых ран. Кто-то с необычайной яростью резал ей лицо и шею.
Слово «сталкер» вошло в речевой обиход в начале семидесятых. Сначала оно означало «мастурбатор» или «вуайерист».
В 1921 году французский психиатр де Клерамбо опубликовал статью о пациенте, состоявшем в воображаемой любовной связи. Это исследование многие считают первым современным анализом такого явления, как сталкинг.
Сегодня сталкером называют того, кто одержим болезненным стремлением следить за другим человеком.
Почти десять процентов людей хотя бы раз в жизни подвергались той или иной форме сталкинга.
Чаще всего у сталкера есть или была связь с жертвой, но достаточно часто решающую роль в привлечении его внимания играет тот факт, что потенциальная жертва достигла славы.
И хотя в подавляющем большинстве случаев сталкинг не преследуется, полиция относится к этому феномену серьезно, так как патологическая одержимость сталкера опасна сама по себе. Подобно тому как тучи, попавшие между восходящими и нисходящими потоками воздуха, могут завернуться воронкой и превратиться в торнадо, так и эмоции сталкера, которого бросает от обожания к ненависти, способны внезапно обернуться жестоким насилием.
Глава 1
Была пятница, двадцать второе августа, часы показывали без четверти девять. По сравнению с дремотными сумерками и светлыми ночами июля сейчас темнело поразительно быстро. За стеклянными дверями Государственного полицейского управления было уже черно.
Марго Сильверман вышла из лифта и направилась к бронированной двери вестибюля. Она была одета в черный кардиган с запа́хом, белую блузку, туго обхватывавшую грудь, и черные брюки с высокой талией, которая скрывала растущий живот.
Марго неторопливо приблизилась к вращающимся дверям в стеклянной стене. Дежурный, сидевший за деревянной стойкой, смотрел на экран. Камеры слежения круглые сутки записывали все, что происходит в каждом уголке огромного здания.
Волосы Марго были заплетены в тяжелую светло-золотистую косу. Она беременна в третий раз, ей тридцать шесть; блеск в глазах и румяные щеки придавали ей цветущий вид.
После долгой рабочей недели она направлялась домой. Марго ежедневно перерабатывала, и ее уже дважды упрекали за чрезмерное усердие.
Марго работала в уголовной полиции недавно, она специализировалась на серийных убийцах, «неистовых убийцах»[1] и сталкерах. Убийство Марии Карлссон стало ее первым самостоятельным расследованием после вступления в должность комиссара-следователя.
Ни свидетелей, ни подозреваемого. Жертва – одинокая, детей нет, проводила рекламные кампании для «Икеи» и унаследовала родительский незаложенный дом, после того как отец умер, а мать перебралась в дом престарелых.
Обычно Мария ездила на работу вместе с коллегой, но в то утро ее не оказалось на Чюрквэген, обычном месте их встречи. Коллега заехала к ней домой и позвонила в дверь, потом обошла дом и увидела Марию в окно. Та сидела на полу – лицо изрезано, шеи почти нет, голова свесилась набок, а рот странно широко открыт.
Согласно судебно-медицинскому отчету, кто-то раскрыл ей рот после смерти, но оставалась и вероятность того, что рот застыл в таком положении сам собой.
Трупное окоченение началось с сердца и диафрагмы, но уже через два часа было заметно на шее и в челюстях.
Был вечер пятницы, и людей в вестибюле осталось немного. Разговаривали друг с другом двое полицейских в синих свитерах; усталый прокурор вышел из кабинета, где велось судебное разбирательство по вопросу взятия под стражу.
Когда Марго еще только назначили руководителем предварительного расследования, она в глубине души подозревала, что окажется чересчур амбициозной, станет мыслить слишком широко.
Над ней посмеялись бы, расскажи она, что у нее стойкое ощущение – полиции придется иметь дело с серийным убийцей.
За неделю Марго просмотрела запись, на которой Мария Карлссон