Механизмы. Виктор Семенов
Читать онлайн книгу.
/text-author>
Тебе так много предстоит. Но вот, смотри – прекрасный вид; И новый дом, и сад, и сын.
– Ну что, Евгений Александрович, как ты себя ощущаешь в волнах мироздания?
– Спроси лучше, как волны мироздания ощущают себя во мне…
Шелест
1 июня
– Павлова?
– Ась? – Аня посмотрела на открывающуюся дверь. Мишка Вайсман, как обычно, начинал говорить, не войдя в кабинет полностью.
– К Сергеичу…
– Зачем? – улыбнулась Аня. – Миха, чего он?
– Слушай, не знаю. Вроде документы по «Роднику» запросил.
– Ох, – протяжно вытянула она и, взяв ежедневник, направилась к двери.
Пока Аня медленно, но верно двигалась в сторону кабинета Владимира Сергеевича Минина – зама по правовым вопросам, в ее бортовом компьютере полностью высветилась картина происходящего и даже тактика возможного поведения шефа. Дело по иску ООО «Стайл» к ЗАО «Племенной завод „Родник“» должно слушаться в арбитражном суде Вологодской области. Она родилась и выросла в Вологде. Кому, как не ей, поручить это дело? Тактика уговоров: родина-мать, младший братишка, работа как отпуск. Умничка! Сделай хорошо сотруднику – сэкономь на премии. Твоя премия – дом родной…
Павлова постучалась в дверь шефа.
– Ты, Анка? – пробасили из кабинета. – Заходи.
– Ждал? – они с Мининым были на «ты», после прошлогоднего корпоратива в честь дня рождения фирмы.
– Конечно. Я же тебя вызывал. Вызвал и жду. Вот видишь, пятно посадил… – шеф ткнул пальцем в рукав салатового пиджака от Brioni. В элегантной бородке застряли крошки. Видимо, пил кофе с печеньем. Настроение хорошее, голубые глаза искрят – юморить можно.
– Да, фигово, – Аня внимательно оценила ущерб, – фигово… Это все? Так я пойду, Володь?
– Да, конечно, иди, – улыбнулся Минин. – Иди с богом…
Павлова, улыбаясь, начала отступать к двери.
– Такое дело, – пробасил шеф в ее сторону, – такое дело…
Взгляд его потемнел, как небо перед грозой, искорки исчезли. Аня замерла.
– «Родник» тебе придется разруливать. Не получается по-другому. По-другому не получается…
В планы Павловой никак не входили постоянные путешествия на родину. Дело обещало быть затяжным и чрезвычайно муторным. Признание права на восемь земельных участков, каждый из которых образован из бессметного множества земельных паев.
– Володя, – начала Аня, – у нас есть более опытные земельщики. Вася. Людка. Ты знаешь мое отношение к этим сделкам… Через, извини, одно место, сделаны документы. Нужно разбираться в геодезии. Вася справится лучше. То, что я там жила, мне никак не поможет, только отвлекать будет…
– Ань, – перебил ее Минин, – я знаю, как ты умеешь убеждать, любого переспоришь, потому и прошу тебя. Не приказываю.
– Тоже мне – любого. Возьми статистику дел… – продолжила спорить Павлова, но тут кто-то в ее голове прошелестел: «Поезжай…», и она оборвала свою речь, соображая, что это было.
– Статистика – ерунда, – воспользовался паузой шеф. – Во-первых, ты участвуешь только в реальных процессах, а во-вторых, у тебя не было ни одного однозначного дела. Поезжай. Первое заседание в августе. У тебя же там брат. Пообщаетесь… Сколько ты его не видела? Поезжай…
– Премия? – единственное, что пришло в голову Ане.
– А съездить на родину для тебя не премия? – улыбнулся Минин. – Ладно. Будет. Не обижу.
Вечером, под конец рабочего дня Мишка Вайсман заглянул в кабинет Павловой, показав бутылку Connemara, лимон и банку оливок:
– Согласилась? Чего там?
– Ранена… Добей, товарищ…
– Виски будешь?
– Зайди сначала целиком, Вайсман! – завопила Аня. – Буду.
– Уговорил? – Миша поднял на нее глаза, теребя лимон.
– Сама согласилась. Представляешь?
– Не-а…
– Я тоже…
– Прочитай что-нибудь, поэтесса!
– Отстань.
На одном из корпоративов Аня, немного выпив, блеснула мастерством на конкурсе стихосложения, придумав несколько сатирично-пессимистичных эпиграмм. Теперь коллеги время от времени требовали от нее новых.
– Читани, будь другом, – Миша налил ей виски.
– Сам напросился:
В моих глазах одна картина,
На ней угрюмый сорванец
Пьет виски, кушает маслины,
Еще не зная, что конец.
Миша поперхнулся оливкой.
– Дай по спинке похлопаю, – ухмыльнулась Аня.
– Отстань, Павлова. И никакой я не