Богатыри не мы. Новеллы (сборник). Андрей Белянин
Читать онлайн книгу.
с самих.
Он про то, что Балканы прекрасны, даже когда там идет война и льется кровь – так, пожалуй, еще прекраснее и еще страшнее. И, конечно же, сливовица – это не граппа, пршут – не пармская ветчина, вилы – не просто русалки, а Балканы – никоим образом не Европа. Никогда ею не были и не будут. Пусть не географически, все-таки «мягкое подбрюшье», но уж точно ментально и трансцендентно. И с богатырями там все в порядке, только называются они по-другому – юнаками. Ну или летчиками-призраками, сбрасывающими бомбы на голову самому Муссолини. А пришельцам, желающим учить жизни местные народы, неплохо бы зарубить на носу, что сенки, они же партизаны, которые, как в известной песне – «не знал бедняга, что уж кончилась война» – и сами могут кой-чему поучить непрошеных гостей.
Он про то, что когда-то давно принято было перемещать янки ко двору короля Артура, а нонче попаданец пошел сознательный и разборчивый, и без малого король Артур – правда, имя у него другое, но не суть важно – не только волею судеб попадает в гости к янкам, но и сознательно остается там на ПМЖ, подобно толпам современных мигрантов. А почему, собственно, нет? Вожделенный паспорт гражданина США при нем, можно даже готовую на все фею с модельной фигуркой (фей с целлюлитом не бывает!) вытащить из дремучего Средневековья в цитадель прогресса и демократии, ибо в Средневековье такое чудо не факт, что оценят надлежащим образом. В общем, каждому времени свои попаданцы.
Он про то, что делать всегда надо то, что должно, а уж как оно там будет… Так, например, всего один день жизни, выпрошенный у Ангела Смерти, можно потратить не на культурно-массовое застолье, не на завещания и подсчет денежных средств под матрасами и даже не на составление прощальных писем мировой общественности, а просто… на пошив сандалий для односельчан. Как делал это всю свою жизнь, день за днем. И кто сказал, что последний день должен как-то отличаться от остальных?
Он про то, что не только попаданцы, но и Красные Шапочки нонеча пошли прагматичные донельзя. Это у Шарля Перро все было ясно – кто жертва, кто агрессор. А у современных Шапочек они как будто поменялись местами: Красная Шапочка вместе с мамашей и бабуленцией – семейный подряд мошенниц – хорошо еще, не клофелинщиц, охотники – заранее нанятая массовка «свидетелей преступления», готовая дать какие угодно показания против главной жертвы – бедолаги Волка… И вообще, волкам в условиях правового государства и победившего феминизма не развернешься особо, лучше не ходить в одиночку по саунам, всяким лесам и укромным бабушкиным домикам, а то мало ли что?
Он про то, что традиционные американские зомби-страшилки сами по себе уже не страшные, а какие-то теплые и домашние по сравнению со страшилками про защитников всех этих «восставших из ада». Мы привыкли подшучивать над западной версией политкорректности, но некроамериканцы – это вам не гей-парады и не негритянские районы. Это далеко не милая хеллоуинская история под горячий чай с тыквенным пирогом, а практически суровая правда жизни. Даже не знаешь, что можно этому противопоставить? Разве что ликаноамериканцев с русскими корнями?
И еще много о чем этот сборник. Как говорится, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.
История же знакомства с Михаилом Глебовичем вашего покорного слуги вписывается в схему «старик Успенский нас заметил…» и потому заслуживает того, чтобы быть изложенной здесь – если не в качестве городской фэнтези, то хотя бы в поджанре мистического реализма.
Совпадения бывают разные. Обычно это «просто совпадения». Но бывают и не просто, а судьбоносные, фантастические, нереальные совпадения, которые потом оставляют память о себе если не в веках, то, по крайней мере, в течение значимого промежутка времени. Из тех, про которые говорят: «Закономерность – это то, что мы думаем о мире; случайность – это то, что мир думает о нас». К таким «случайностям» и относится наше с Михаилом Глебовичем знакомство. Хотя «знакомство» – это не совсем подходящее для такого случая слово. Скорее – «пересечение». И не только с Михаилом Глебовичем, но и – внезапно! – с Пушкиным, Державиным и всей русской словесностью, если не сказать больше. Впрочем, обо всем по порядку.
Началась эта история с того, что мне вдруг сообщили – мой сборник «Балканский венец» выдвинут на премию «Странник», и надобно ехать в Петербург, дабы предстать пред очи грозного жюри, которое еще не факт, что даст что-нибудь, кроме мотивирующего пинка. Тут же началась суета, связанная с получением краткого отпуска за свой счет и скоропостижным отъездом в Питер. А потом был ливень, очень по-питерски заливший меня с ног до головы, нахальные питерские таксисты и ведущий церемонии награждения «Странника», отпускавший шутки в адрес номинантов. Но как оказалось впоследствии, это была завеса из тюля второстепенных событий, призванных заслонить собой главное.
И вот оно, объявление победителей. Поскольку «Балканского венца» среди них ожидаемо не оказалось, пришло время потихоньку покинуть высокое собрание, как вдруг… С этого «вдруг», которое, как оказалось впоследствии, никакое не «вдруг», и началось мое знакомство с Михаилом Глебовичем. Не как с писателем-фантастом. Не как с членом жюри литературного конкурса. А как с человеком, имеющим позицию и умеющим ее отстаивать.
Итак,