На курсах Лиза, не смотря на разницу в возрасте, подружилась Урсулой Лушниковой, которая тоже готовилась к поступлению в ГИТИС и еще одним парнем, который представлялся Никасом хотя на самом деле был Николаем. Узнав, что они подали документы в ГИТИС, а не в МХАТ, он по большому секрету поделился своей теорией для поступления и уверял, что она практически не должна давать сбоев.

      – Все что мы учим девчонки, – полушепотом, говорил парень, – это по большому счету пальба по противнику которого не видишь. Вроде и пуль много тратишь и огонь плотный, а толку мало. Не можешь ты поразить цель наверняка. Противника, то бишь того, к кому поступаешь – надо знать точно. Привычки, предпочтения, вопросы, которые он любит задавать. Пардон! Геморрой которым он болеет. Вес щуки, которую он выловил в прошлом году. Ты его должен изучить как родного человека – как мать и отца вместе взятых. Это он тебя видит впервые! А ты нет! И ага! Наши в дамках! Как по нотам пройдешь. А чтобы все узнать – разведку нужно провести, на все спектакли, выступления, интервью, творческие вечера ходить, с бывшими учениками, родственниками говорить. Вот тогда ты во всеоружии.

      – Ну и как!? – интересовались девчонки? – Ты то вооружился!?

      – Я уже свою ставку сделал, – важничал Никас. – Мне бы только вначале не срезаться, а там где всем страшно, – мне наоборот легко будет. Иначе я вообще бы на курсы не пошел. Лишнее!

      Лиза задумалась. В этой теории, несомненно, было рациональное зерно, но она подходила только для москвичей. Впрочем, кое-какими материалами по ГИТИСу Никас благосклонно поделился с ними. Он собирал их попутно. В основном это были вырезки из газет, театральных журналов и распечатки из Интернета.

      Лиза с Урсулой прониклись доверием к подарку и потратили несколько вечеров не только на то, что преподавали на курсах, но и на изучение и разбор материалов Никаса. Это их еще больше сдружило. Занимались у Урсулы, в их загородном доме, который был расположен вблизи знаменитой Рублевки. Дом еще не был достроен, но поражал своими размерами и мало уступал особнякам российских знаменитостей.

      – Мы тут уже многих на улице знаем, – заявила Урсула. – Публика еще та! Отдельные полагают, что они поднялись. Однако на самом деле они всплыли.

      В перерывах юная хозяйка дома вертелась перед громадным зеркалом и рассказывала про молодежную студию Спесицева и непомерно дорогую театральную школу Крачковской, в которых ей удалось позаниматься. Выглядела Урсула стильно: длинная бежевая юбка, коричневая блузка на запах, с ниткой жемчуга на шее, с браслетами, и беленькая сумочка, которая как молния металась за ее телом в такт движениям. Лиза невольно вздыхала и немного завидовала подруге. Но Урсула никогда не кичилась нарядами и не подчеркивала свою исключительность. Минутная женская слабость была мимолетной и вполне естественной. Культ из нее никто не делал.

      – Вчера