Время затмения. Роман. Владимир Янсюкевич

Читать онлайн книгу.

Время затмения. Роман - Владимир Янсюкевич


Скачать книгу
Моему сыну Фёдору.

      Юмористический портрет автора работы художника Игоря Макарова. 2004 год.

      …мы с тобой не собьёмся с пути,

      потому что дороги не знаем.

      Из песни

      …Не властен ли горшечник над глиною, чтобы из той же смеси сделать один сосуд

      для почётного употребления,

      а другой для низкого?..

      Из Послания к Римлянам святого апостола Павла

      1.Воля Творца

      1

      Чтобы сократить путь, Данила свернул к реке, на свой страх и риск пересёк её по льду и углубился в леса. Дорога до трассы, ведущей в Город, да ещё по снегу, была долгой, и пока он шагал по морозной целине, сверкающей девственной белизной, обходил заснеженные деревья и протаптывал дедовыми унтами тропинку в сугробах, невольно погрузился в воспоминания.

      Прежде всего, ему вспомнились праздничные поездки к деду с бабкой, к старому лесничему (первенец отца был назван в честь деда) Даниле Трофимовичу Гончарову и его жене Глафире Тимофеевне или бабе Глаше; то было время счастливой детской безответственности, и он невольно прятался за него, как прячется улитка в свой домик, стараясь укрыться от проблем настоящего. Поездок было много. Но они слились у него в одну и превратились в идиллическую картину, не лишенную поэтических домыслов…

      Разговаривали у костра под звёздным шатром надвинувшейся ночи.

      – Деда, а деда, а из чего Бог слепил первого человека? – спросил вдруг маленький Данилка.

      Крякнул дед внушительно, звучно потянул ноздрями, и борода его пошла волнами во все стороны.

      – Это кто ж тебя про Бога надоумил?

      – Ба-абушка…

      Всю свою жизнь старый лесник надеялся только на себя и о Боге не ведал. Он и с бабкой в молодые годы по первости спорил – сказки всё это! – а потом махнул рукой: пускай верует, никому от этого вреда не сделается. А тут, от простого детского вопроса, вдруг растерялся…

      – Известно из чего… из глины.

      – А Он сам догадался его слепить? Или кто похлопотал?

      – Да кто ж мог похлопотать! Не было никого. Сам, Данилка. Схотел и слепил.

      – А для чего Он его слепил?

      – Как, для чего? Для эксперименту. Дай, думает, погляжу, что из того получится.

      – И что получилось?

      Подался дед назад, упёрся руками в коленки, глазами – в небо…

      – Что получилось, то получилось, – и прибавил: – Ничо, Данилка, у тебя много годов впереди. Супорничаешь, сам докопаешься.

      Божьи дела туманные, сразу не разберёшься, и дед сменил тему.

      – Значит, приехал деда с бабкой навестить… Одобряю. А по какому случаю Витьку с собой не прихватил? Опять не поделили чего? Братьям следует жить в мире. А, тёзка?

      Данилка взглянул на деда исподлобья, и уголки его рта медленно поехали вниз…

      Дед, служивший в местном лесничестве, в праздничные дни решил поработать на себя. Спозаранку устроил в своём личном хозяйстве субботник: поправил, подлатал кое-где похилившийся за зиму штакетник, прошёлся граблями по огороду, выгреб лежалые листья из-под яблонь, вычистил курятник, постелил соломки кабанчику, разложил всё по полочкам в сарае, а ближе к вечеру надумал спалить накопившийся мусор. И рядом с ним всё это время пыхтел, усердствовал Данилка, которого отец привёз на майские праздники погостить. Отец, не заходя в дом, уехал по делам, а Данилка сразу бросился помогать деду, безо всякого понукания, по своей доброй воле. «Правильно растёт малой, в нужную сторону», – думал дед, одобрительно поглядывая на внука.

      Из избы тянуло чем-то аппетитным до обморока – бабка возилась с пирогами. От запаха печева у Данилки кружилась голова, и в животе разыгрался такой бурлёж, что куры шарахались от него, а Тараска, рыжий кобель с квадратной мордой, то и дело забегал наперёд и вопросительно заглядывал маленькому гостю в глаза. Несколько раз порывался Данилка отлучиться, поклянчить у бабки пирожка с пылу с жару, но стерпел, волю копил – сначала дело, а уж потом… Не удалось и самой бабке побаловать внука между делом, выбежала было с куском под передником да тут же спохватилась, метнулась назад, будто забыла чего – острый взгляд мужа аж от калитки достал.

      Бабку Данилка любил больше, чем деда, но и больше не слушался. При ней он позволял себе и покапризничать, и полениться, и пошалить. Бабка не имела привычки бранить или отчитывать. Просто, когда Данилкины шалости переходили границы, она вдруг менялась в лице: смуглое от природы, оно у неё светлело и становилось скорбным и величавым, как у Богородицы. И шалость мгновенно покидала Данилку, он простирал к бабке руки, с разбегу утыкался в её передник и горько плакал. А бабка гладила его по горячему затылку и приговаривала с улыбкой: «Вну-учек, боле-езный мой!». С дедом такое не проходило.


Скачать книгу