Кинжал с мальтийским крестом. Марта Таро
Читать онлайн книгу.
лом, причём фамильным – с мальтийским крестом на рукоятке. Что это? Намёк?.. Возможно… Этот кинжал – символ власти старшего в роду Шварценбергов – Александр получил совсем недавно, одновременно с княжеским титулом и наследством своего дяди. Кто-то хочет сказать, что он – никчёмный глава семьи? Ну а как же иначе, если не смог защитить собственную мать?!
Полицейский капитан с говорящей фамилией Свиньин и маленький кривоногий доктор в круглых очках буднично рассуждали о причинах смерти баронессы. Они бойко чесали языками и демонстративно «не замечали» сына убитой. Александра это задело. Что за ерунда? Кого они тут изображают и кем выставляют его?.. Впрочем, он и сам хорош, даже не смог понять смысла их разговора. Титаническим усилием воли Александр собрал своё растекшееся в кисель сознание и навострил уши. Доктор рассказывал Свиньину, что удар был один, но зато его нанесли с близкого расстояния и очень точно – прямо в сердце. От этих подробностей стало совсем тошно, и Александр всё-таки сдался – решил, что ему лучше уйти, но тут заговорил капитан:
– Как вы думаете, она сопротивлялась?
Ответ доктора был однозначным:
– Я не нашёл здесь следов борьбы: убитая лежит в спокойной позе, на её руках не осталось никаких отметин, её не удерживали. Эта дама либо спала и проснулась только в тот момент, когда убийца наклонился над ней, либо знала преступника и не опасалась его.
– Так это же меняет дело! – обрадовался Свиньин. – Давайте-ка уточним: вы считаете, что жертва хорошо знала своего убийцу и не боялась его, поэтому и не оказала никакого сопротивления?
– Да-с, именно так…
– Ну что же, ваша светлость! – Оказывается, капитан очень даже замечал стоящего в дверях Шварценберга, поскольку сейчас вперил в его лицо строгий взгляд. – Как я и подозревал, убийца – член вашего благородного семейства. Прошу вас возвратиться в гостиную, будем снимать показания.
Похоже, что Свиньин уже нашёл виноватых, и ясно как божий день, что козлом отпущения он сделает кого-то из немногочисленной княжеской родни. Так что же, позволить ему это? Не чувствуя ног, Александр шагнул вперёд. Слава богу, не рухнул. Шаг… ещё шаг… Он не понимал, что с ним творится: краски в полутёмной комнате вдруг стали яркими, как при июльском солнце, он видел мельчайшие и совершенно ненужные детали окружавшего его пространства: пылинки в луче света, паутину трещин в углу старинной рамы и красноватые жилки на щеках и носу полицейского. Разбушевались и запахи: аромат лавандовых саше из раскрытых настежь шкафов, затхлость, вонь застарелого перегара от Свиньина, но всё это перебивал жуткий дух спёкшейся крови. Александр ужаснулся… Только не спасовать! Он просто не мог позволить себе растеряться. Только не сейчас, когда его жизнь летит в тартарары! Он потом разберётся в своих чувствах, а пока надо хотя бы понять, как это случилось. Стараясь, чтобы голос звучал ровно, Шварценберг попросил:
– Я вернусь в гостиную, и вы, если угодно, сможете продолжить свой допрос, но пока позвольте мне остаться наедине с матерью.
Александр замер у постели. Боковым зрением он успел заметить сочувствие, мелькнувшее на лице коротышки-доктора, и победную усмешку капитана, но всё это тут же стало неважным. В кровати, запрокинув голову на высоко взбитые подушки, лежала мать, и, если бы не залитая кровью сорочка, можно было бы подумать, что она отдыхает. Доктор уже вынул из её груди кинжал, и тот лежал на покрывале рядом с телом. Александр еле узнал золотую рукоятку с восьмиконечным мальтийским крестом. Белая эмаль, обычно такая броская на золотом фоне, сейчас померкла под ржавыми мазками свернувшейся крови, а сам клинок по рукоять сделался бурым.
Свиньин демонстративно пролез между Шваценбергом и постелью.
– Кинжал я забираю как вещественное доказательство, – заявил он.
Александр не шелохнулся. Он смотрел на мать. Глаза её были открыты, а на лице застыло удивление. Ни страха, ни ужаса, ни отчаяния – в остекленевших глазах стояло недоумение. Полицейский сказал правду: мать знала убийцу и доверяла ему.
Сзади преувеличенно громко высказался доктор:
– Может, нам оставить его светлость одного? Я свою работу закончил, могу записать выводы и откланяться.
– Ладно, идем вниз, – снизошёл к нуждам простых смертных полицейский и, тоже повысив голос, чтобы Александр осознал, к кому здесь обращаются, добавил: – Ваша светлость, буду ждать вас в гостиной. Сразу предупреждаю, что вы и ваши родственники не должны покидать Москву.
Простучали две пары каблуков, следом хлопнула дверь. Александр остался наедине с матерью, вернее сказать, наедине с её телом. Наверно, он должен закрыть ей глаза и как следует уложить на постели. Запоздалое внимание! Ну почему они так и не смогли найти общий язык, почему не любили друг друга? А теперь уже ничего не изменишь…
– Прости меня, – попросил Александр и, собрав всё своё мужество, прикрыл матери глаза.
Подхватив грузное тело, князь потянул его вниз, укладывая на ровную часть постели. Наставленные друг на друга бесчисленные подушки мешали, и он отбросил их в сторону. Под самой большой, на которую мать до этого опиралась спиной,