ISBN 978-5-4483-8088-4

      Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

      …А знаете, что самое интересное? Что у каждой мечты сбылись. У каждой! Поразительно, правда? Хотя шансов не было никаких. Ну посудите сами, три девушки, разбросанные по городам бывшего Союза. Один мужчина. Даже будь он нашим ровесником, повезло бы в лучшем случае одной. А он старше на сорок лет. На целую жизнь. Кем мы были тогда? Да никем. Амбициозные провинциалки, влюблённые дурочки. И он, кумир поколения. Другого поколения, совсем не нашего. Глупо, правда?

      И всё сбылось, все желания. Как в сказке. Счастливые, говорите? Ну да, ну да. Счастья хватило на всех, по горло. А вы с какой целью интересуетесь? Фильм хотите снять? О нём? О нас?! А о нас-то зачем? Да нет, я расскажу, мне не жалко. Вы только не переврите потом. Знаю я вашего брата, журналиста, вам только сенсации подавай, «клубничку». Факты перевернёте, отсебятины добавите, опошлите всё. Деньги приплетёте, квартиры, машины. А мы его любили, понимаете? По-настоящему. Только каждая – своего.

      Я иногда думаю, а ведь сколько таких до нас было? Сотни! Его ровесницы, заставшие появление Туманова на сцене. Брали у него первые автографы, дарили первые букеты. Целовались с мальчиками на танцах под его пластинки. Или бобины? Тогда уже, наверное, были бобины. Я точно не знаю. Неважно. Они ездили за ним на концерты, они взрослели вместе с ним. Они видели, как ему вручали Заслуженного. Потом Народного. Они с ним старели. Сотни поклонниц превращались в десятки. Глупо бегать за артистом, когда у тебя уже внуки подрастают. Мы их иногда ещё встречали на московских концертах. Знаете, как страшно, когда тебе двадцать, а вокруг тебя только бабушки? Красиво одетые, пахнущие «Красной Москвой», с высокими причёсками, но – бабушки? Ты оглядываешься на зал и понимаешь, что просто потерялась во времени. Случайно вошла не в ту дверь, а выйти уже не можешь. Ни у одной из нас не получилось выйти.

      А у них, этих бабушек, получалось. Туманов оставался для них приветом из прошедшей молодости, просто любимым певцом, диск которого внучка, если хорошо попросить, поставит тебе в непонятный, сверкающий десятком кнопок магнитофон, чтобы не скучно было на кухне с пирожками возиться. Вот не поверите, из их поколения я не встретила ни одной сумасшедшей. Даже просто со странностями. На редкость адекватные люди. И кто-то из них ведь тоже мечтал, наверное. Но не сбылось. Прожили обычную, нормальную жизнь.

      Было ещё среднее поколение. Постарше нас, помоложе Туманова. Вот там – сплошные диагнозы. Что вы усмехаетесь, я в институте судебную психиатрию изучала, так что вполне серьёзно говорю. Костяк фан-клуба, самые рьяные, самые преданные. За его светлое имя любого порвать готовы. Все песни наизусть, на все гастроли за ним, на последние деньги. Нас ненавидели, конечно. За молодость, за наглость, за то, что не считали их авторитетами. Смешно. Какая может быть иерархия в стайке влюблённых женщин? Я люблю его дольше, поэтому меня надо уважать? Бред!

      О, я смотрю, вы и кофе заказали? Хорошая идея. Я без сахара пью, но сливок чтобы не меньше половины чашки. Его рецепт. Глупо, да? У нас много «его» привычек, въелись за столько лет. Сашка, например, курит, как он, держит сигарету большим и указательным пальцами, не по-женски. Ну давайте, хоть это и не бокалы, а поднимем. За Всеволода Алексеевича Туманова! Не к ночи будет помянут.

      Глава 1. Сашка

      «Мытищи, Мытищи, любимый город мой…», – бодро запел в наушниках мягкий, обволакивающий баритон. Сашка поморщилась, но перематывать кассету не стала – плеер, старенький, ежеминутно норовящий зажевать плёнку, висел на поясе, под свитером и пальто. Целое дело доставать. Ладно уж, пусть поёт про Мытищи. И какой чёрт её дёрнул записать на кассету такую патриотическую муть? У него вон про каждый город нашей страны есть по песне, можно географию изучать. И каждый город «любимый, прекрасный, трудовой». Ну пожил бы сам в Мытищах! Поездил на своём Мерседесе по в хлам раздолбанным дорогам, а ещё лучше, пешочком бы походил. В сапогах резиновых, потому что после дождя лужи полметра глубиной. А между ними непролазная грязь вместо асфальта. И не хочешь, а начнёшь в школу сменку таскать, как первоклашка какая-нибудь.

      Сашка проводила мрачным взглядом проехавшую мимо машину, убедилась, что других поблизости нет, перешла дорогу. До дома оставалось совсем чуть-чуть. На полторы песни, примерно. Без плеера она на улицу не выходила. Голос Туманова скрашивал путь в школу и из школы, перемены и даже уроки обществознания, которые вела подслеповатая учительница, не особо обращавшая внимание, чем занимаются старшеклассники на последней парте. Слава богу, обществознание не попало в число обязательных предметов ЕГЭ, нового испытания, ниспосланного родным министерством на ни в чём не повинных выпускников в середине года, без объявления войны. А вот русоведам и математикам не повезло, ой, не повезло. Про детей и говорить нечего. Спасибо, хоть пообещали один балл прибавить к любому результату, а то половина их класса точно закончила бы школу со справкой.

      Обществознание