Это наша версия событий. Комментарии к ней – в конце рассказа. Очень надеемся, что вам понравится.

      Начало

      Меня зовут Бьянка. Я жена человека, более известного свету, как «Синяя борода». И не спрашивайте, как меня угораздило. Всё решилось без моего ведома и согласия. Сами знаете, в какой век мы живем.

      Впервые супруга своего я увидела в день так называемого сватовства. Кто бы мог подумать, что задумчивый и мрачный тип, на которого я случайно налетела в конюшне, возвращаясь с конной прогулки, и есть мой будущий СУПРУГ. Знай, я это тогда, может и не была бы столь легкомысленной и дерзкой. Я вообще бы не спешила домой. Как писали в одной испанской эпиграмме: «лучше было бы под пули угодить, чем под венец!». Но из всех многочисленных сестер моего семейства он почему-то выбрал именно меня. А я-то думала, что меня, как самую младшую дочь (мне едва исполнилось 16), это сватовство вовсе не коснется. Как я ошибалась!

      Тогда, чуть не сбив его с ног, я приняла эту мрачную фигуру за одного из дружков жениха. Сгорая от любопытства и справедливо полагая, что меня с моим характером не то, что на смотрины, дальше порога не пустят, я решила разузнать о женихе максимум информации. В конце концов, речь идет о моих сестрах.

      – Простите меня, сударь… Вы ведь приехали сюда вместе с женихом? И Вы, наверное, хорошо его знаете… Не расскажите, что он за человек?

      – Добрый день, сеньора…

      – Бьянка. Младшая из всех сестер.

      – Сеньора Бьянка. Безусловно, я знаю жениха лучше других, по крайней мере, смею на это надеяться.

      – А правда ли, сударь, что все называют его «Синей бородой»?

      – Правда… за глаза.

      – Хм! А почему он получил такое прозвище? У него что, действительно борода цвета купороса?

      – А не много ли вопросов из одних уст, милая леди?

      – Вовсе я не милая, и, смею Вас заверить, уже достаточно взрослая для того, чтобы меня называли «милой». А может его прозвище связано с тайной смерти всех его предыдущих жен?

      – Бог мой, кто Вам это сказал?

      – Да, все об этом говорят, надо быть глухой, чтобы об этом не слышать.

      – И что же именно говорят?

      – Ну… что он людоед и съел всех своих жен… Что Вы так раскашлялись? Давайте я Вас по спине похлопаю. Ну, как, лучше?

      – Да, продолжайте.

      – Так же говорят, что он тиран, замучивший их до смерти… а еще, что он дьявол и развратник…

      – Именно в такой последовательности?

      – Именно!

      – И Вы этому верите?

      – Как Вам сказать?.. не бывает дыма без огня… хотя если он и правда съел леди Изабеллу ван Термейн, лично с которой я не знакома, но много о ней слышала… у него должна была открыться язва.

      – Г-хм… А Вы забавная.

      – Не вижу ничего забавного в том, что одну из моих сестер собираются отдать за этого монстра.

      – Одну из сестер… ну, Вам-то нечего боятся.

      – Пф-ф! Вовсе я не боюсь! Но речь-то, как Вы справедливо заметили, вовсе не обо мне.

      – Так и не боитесь? Нисколечко? – и он приблизился ко мне вплотную, практически зажав меня в угол и нависнув надо мной всем своим телом. На губах его играла странная усмешка. Однако меня не так легко было сбить с толку.

      – А чего мне бояться? Я не похожа на моих покорных и слабых сестер. Седьмая по счету, до недавнего времени я мало интересовала своих родителей и была предоставлена сама себе. Забавы ради и, чтобы я отстала от них, старшие братья выучили меня читать, писать и считать, а младший – еще и постоять за себя. Но меня-то сеньор Жених никогда не выберет. Ему, наверное, тоже какая-нибудь «сорока на хвосте принесла», какая у ван Аленов младшая дочь – «паршивая овца в стаде»: не достаточно красива, не достаточно покладиста, не достаточно… всего недостаточно и всего слишком – слишком умна, слишком независима, слишком остра на язык. Кто на такую позарится?

      – А если он – тоже необычный человек? – сказал он немного грустно и, кажется, стал еще более сумрачным.

      – Любой, кто ест своих жен на завтрак… весьма необычный человек.

      – Любая особа, что не боится подобных монстров – лучшая партия… для того, кто ест своих жен на завтрак.

      Ну, вот, он снова улыбается. С чего бы это? Надо стереть с его лица эту самодовольную улыбку.

      – А зубы этот монстр не боится обломать?

      Он тогда только рассмеялся,