Так началась, вероятно, самая важная из любовных связей Бёрджесса, и Поллок нередко оставался на Честер-сквер. Позже Поллок признался, что ему не нравился секс с Бёрджессом, но он «обожал всех людей, с которыми общался, тех людей, о которых читал, – Роз Леман и Э.М. Форстер. И я был восхищен мозгами Гая. Он был лучшим на свете собеседником, не считая Фрэнсиса Бэкона»[265].

      8 апреля доктор Лансель снова написал справку в Би-би-си о том, что Гай Бёрджесс не вернется из отпуска на юге Франции в ближайшем будущем: «Сегодня ко мне приходила мать мистер Гая Бёрджесса, только что вернувшаяся из Южной Франции, где она присматривала за сыном. Она сообщила, что он чувствует себя несколько лучше, но пока еще недостаточно хорошо, чтобы вернуться домой. Он все еще сильно нервничает и страдает от бессонницы»[266].

      К этому времени Бёрджесс уже вернулся в Париж, где и оставался до конца апреля. 9 апреля он написал на фирменном бланке отеля «Риц» записку Розамунд Леман, которая была в городе с братом Джоном, выступавшим на конференции Société des Intellectuels Antifascistes. Гай большую часть дня спал, но все равно был глубоко обеспокоен политической ситуацией, считая ее «самой отвратительной политической шизофренией. …Я провожу половину своего времени здесь, а половину – с Эдди Пфейфером (см. прилагаемую вырезку из Populaire, которую хвастливо разослал всем), помогая формировать французский кабинет. Я знаю о Даладье уже полтора года – думаю, там могут быть проблемы… Я вернусь, когда почувствую себя хорошо. На данный момент Лондон и люди являются для меня невозможными»[267].

      Пребывание Бёрджесса во Франции затянулось не только из-за его нервов. 11 марта германские войска вошли в Австрию, и спустя два дня страна была аннексирована. Переехав в Париж, Бёрджесс смог получить от Пфейфера подробный отчет о дебатах во французском кабинете и позиции разных его членов в отношении аншлюса. Эту информацию он немедленно передал не только в Москву, но и своему новому нанимателю – британской разведке.

      Глава 11. Британский агент

      В октябре 1936 года Дональд Маклин сообщил, что его навестил офицер МИ-6 Дэвид Футмен, и Бёрджессу предложили подружиться с ним, используя его литературную деятельность. После некоторых задержек Бёрджесс, прочитав «Балканские каникулы» Футмена, 25 мая 1937 года написал его литературным агентам Cristy & Moore, пригласив автора поговорить о путешествиях в стиле его книги[268].

      Они встретились в теперешнем «Лэнгхэм-отеле», тогда бывшем отдельным корпусом Би-би-си. В своем докладе в Москву Бёрджесс писал: «Он интеллигентный спокойный человек английского типа, но быстрый, умный и элегантный. …Я узнал кое-что о его прошлом. Примерно в 1920–1924 гг. он работал вице-консулом в Египте, потом занимался такой же деятельностью в Белграде. Впоследствии он оставил консульскую службу и стал представителем ряда крупных компаний на Балканах. Так продолжалось