Банки и магазины без вывесок,

      Запрещено, что вчера было можно,

      Стоят бюрократы за нашими спинами,

      И предлагают быть осторожным.

      Как обозначился сразу комиссия,

      Суд, прокурора проверки разные,

      У них обострение, а не ремиссия,

      Карманы набить государства драные.

      У них поглощение того что создано,

      А ты не хозяин, а только средство,

      Ваша вина им давно доказана,

      Тебе остаётся только детство.

      Правды гвозди вбиваю в камень,

      И как щенок моё сердце скулит,

      В кастрюле борщ со свеклою варим,

      Обычное дело – народ молчит.

      Что ж был никем и никем станешь,

      Так и живёшь оторви да брось,

      Бреюсь. Станок, углы лица ранишь?

      Чуешь это? Торчащую кость.

      Слюною брызгать не хитрое дело,

      Есть что-то твёрже, рука, нога,

      Что же они? На протест не смелы?

      Проще отлёживать жирны бока.

      Будущее только страшит кончиной,

      Время уходит, вдруг раз и нет,

      Захочешь снова стать мужчиной,

      Да только зачем? Есть борщ на обед.

      Тысячи раз я менял свои ноты,

      В надежде тщетной сыграть сонет,

      Имею в этом опыт огромный,

      Да что-то вот музык никак нет.

      Ревёт мой голос, побеждая рояли,

      Помноженный свистом и воем сирен,

      Слышат уже все дальние дали,

      Желание сердца любых перемен.

      Огромный, с врагами меня вы померьте,

      Никак не увидишь того клопа,

      Кусают, воняют, не боясь смерти,

      Но только твёрже моя рука.

      Я разражаюсь громами, фамилия моя Граховский,

      И эхо идёт с перезвонами, до самой далёкой сотки,

      Бери мои молнии как электричество,

      Может быть пригодится,

      Хватайте качество и количество,

      Водой родниковой умыться.

      То маяком, а то трубочистом,

      Приходится быть, извольте,

      Делаем людей чистыми,

      Вместо того отродья.

      Фонариком свет добавляю рая,

      Всем через ад прошедшим,

      Кручу лучами, словно играя,

      Для павших с душой неокрепшей.

      Я говорю опять одно,

      А думаю совсем другое,

      И делаю, что верю, но…

      Выходит, вновь и вновь иное

      Концерт, симфония сознанья

      Всё чаще бьют в колокола,

      И тают после них желанья,

      Уходят как в песок вода

      Я дым, где нет огня живого,

      Я пыль и прах лихих годин,

      Мне и себя бывает много,

      Туманом сплю среди вершин

      Пытаюсь быть, ну что же тут такого,

      Как колос из земли вставать,

      И больше хочется обычного земного,

      И у окна старинную кровать.

      Трижды крещусь призывая веру,

      В потоке низкой своей души,

      Сегодня ноябрь, день первый,

      И я переделать себя решил.

      Толкаться, орать я уже пробовал,

      В куче озлобленных споров грешил,

      Хочется найти чего-то нового,

      Стать незаметным в сибирской глуши.

      Крылья сложил, только б моль не съела,

      Иду коридорами вдоль дверей,

      Ищу по вывескам своё дело,

      – Думай, – себе говорю, – поскорей!

      Желанную бурю убрал в сторонку,

      Коленца судьба, вот-вот повернёт,

      Спокойно, отставить разную гонку,

      Всё по плану, идёт как идёт.

      Заспанный глаз утомлённый текстами,

      Щурю, вздыхаю, идти так идти,

      Самыми странными и неизвестными,

      Путями можно сегодня пройти.

      Блеснуло «Аврора» и сердце