Семен. Пожалуйте! что вы стали?.. пожалуйте, войдите…

      Тото. Что такое? какой же это карцер? разве я сломанное кресло, что меня хотят тут запереть со всякой дрянью?

      Семен. Ну, ну, ладно, будет с вас и этого… У нас не казенное заведение, а частный пансион.

      Тото. Каково мне дело!!.. меня хотят посадить в карцер, меня отправляют под арест, это мне все равно… только для этого дайте мне чистую, хорошую комнату, – а это чорт знает что такое!..

      Семен. Куда мне приказано вас посадить, туда я и сажаю… что тут еще разговаривать! – пожалуйте…

      Тото. Позовите директора, пускай он посмотрит… разве это карцер? – я сюда не пойду.

      Семен. Извольте идти, некогда мне тут с вами…

      Тото. Не пойду.

      Семен. Ан пойдете.

      Тото. Ни за что.

      Семен. А вот увидим.

Затевается борьба, во время которой Тото кричит: «это насилие, вы не смеете так обращаться!.. оставьте меня!»… Семен все таки его втаскивает в комнату. Семен тащит его за плечи (Тото в это время топает ногами), сажает за стол и сам отходит к двери; Тото тотчас вскакивает.

      Тото. Как вы смеете так обращаться!? вы не имеете: права так обращаться!!..

Приводить в порядок свой костюм: застегивает расстегнувшийся жилет, завязывает галстук.

      Семен. Этакий… сорви-голова; право, сорви-голова (Про себя.). А уж как я этих пострелят люблю… ей Богу… ишь ты, разгорелся весь!!.. (Громко.) Вона! и пуговицу вырвал… ах ты, разгром Ерофеич!

      Тото. (Кипятясь все больше и больше.) Очень жалею, что я вам еще голову не оторвал… Здесь не казарма, что вы позволяете себе так обращаться… я буду жаловаться директору, я этого так ни за что не оставлю!

      Семен. Ну, ну, хорошо…

      Тото. После этого еще вы, пожалуй, и бить меня станете…

      Семен. (Поддразнивая его.) А и ударю! Что с меня возмешь?..

      Тото. Вы не смеете.

      Семен. И не смею, – а вот взял да ударил.

      Тото. Ну-ка, попробуйте.

      Семен. А что-ж не попробовать!?.. вот тебе – бац!

Ударяет его по плечу.

      Тото. (В крайнем негодовании.) А!! вы так то?.. а знаете ли вы, что телесные наказания запрещены?!.. телесные наказания запрещены, чорт вас возьми совсем!!..

Налетает на Семена и бьет его в спину кулаком.

      Семен. (Полусмеясь.) Ну, ну, будет!.. будет, что ли!..

      Тото. (Отходя от него, запыхавшись.) Телесные наказания запрещены, а вы себе позволяете…

      Семен. (У двери.) Ишь ты, право, буян какой! – настоящий соврас без узды… Садитесь-ка лучше, не спорьте; дело-то лучше будет.

Выходить и запирает за собой дверь.

      Тото. (Делает несколько шагов и останавливается.) Ушел и запер… Вот вам мудрые распоряжения нашего директора!.. меня сажают в карцер, под арест… я вас спрашиваю, что такое арест?! – это есть наказание лишением свободы! – ну, запри меня в приличную комнату, я никуда не уйду… а меня запирают в какой-то хлев, в компании со старой, переломанной мебелью… тут уж не одно лишение свободы, тут оскорбление… наконец, посылают меня сюда с каким то салдафоном, с каким то бурбоном армейским, который толкается, насильно втаскивает сюда, дерется… ведь это кулачное право!!.. ведь это мы возвращаемся ко временам Атиллы и Феодорика… какое же это девятнадцатое столетие? это Бог знает, до чего мы дожили!!.. Ну посмотрите, ради Бота, – какие-то корзины со всяким старым хламом… (Вытаскивает старые ботинки.) Старые ботинки директорши… тряпки какие-то… кринолин… тьфу! какая гадость!!.. (Опрокидывает корзину, из которой вываливается всякий хлам.) Ба! еще корзина. да тут какие-то бумаги! вот это интересно может-быть, я тут открою какую-нибудь тайну на счет директора или… (Смотрит.) Ce cahier appartient а Nicolas Kolpakoff…. ex temporalis!!.. (Кидает тетрадки через голову.) Чорт вас возьми! – какие-то старые тетрадки наших учеников, вокабулы, диктовка… (Раскидывает тетрадка по полу.) Это что за сверток? (Развертывает сверток.) Старые ученические рисунки… и как скверно сделано… Смотрите: голова Юноны су бакенбардами… это