Ты знаешь, скоро будет лето,

      и птицы скоро станут петь.

      А наше время – до рассвета,

      нам нужно многое успеть…

      Как знать, какие будут грозы

      над нашей головой с утра.

      Как знать, когда придут морозы,

      чем Осень скрасит вечера?

      Что ждет меня с тобою рядом

      или не ждет – игрой дождя,

      туманом лунным, снегопадом,

      не ясно Завтра для меня.

      А, впрочем, стоит ли об этом

      гадать и думать? Неизвестно.

      Ты в этот час перед рассветом

      побудь со мной, мой свет небесный…

      Ты знаешь, снова будет лето,

      и птицы снова станут петь.

      А наше время – до рассвета,

      нам нужно многое успеть…

      Любовь песочными часами

      отмерила нам время на двоих.

      Его поделим снова – на троих

      с разлукой мы несытыми глазами.

      Прощай!

      Не думали о расставании

      песчинки, по стеклу шурша.

      Прощай!

      Последнее свидание,

      С душой прощается душа.

      Легко!

      Как летний теплый дождь

      смывает с неба тени звездные.

      Легко!

      И Ты меня не ждешь,

      а я забуду омуты зеленые

      и дымку золотистых кос…

      о грешном Ангеле любви.

      Тот, кто купался в этом море,

      меня поймет, за грусть простит…

      Не знаю. Может быть, не стоит

      мне то, что было ворошить:

      Земной мечты круша устои

      Она мне помешала жить

      своим неповторимым смехом,

      своею грешностью любя,

      Она меня сгубила спешно

      в горящих листьях сентября.

      Ведь я тогда, поверив в чудо,

      открыла всю себя скорей,

      и никогда не позабуду

      больную дымку этих дней,

      когда, Ее дыханью веря,

      Ее лишь следуя глазам,

      я слепо доверяла бремя

      своей любви Ее рукам…

      Мне страшно.

      Слева – ты. Направо – грезы.

      Считает ночь усталые следы.

      Прости меня,

      прости мне эти слезы,

      мне страшно – и со мною рядом ты —

      признать мечту,

      словив, как птицу в поле

      в силок ума – расчетливой казны.

      Прости мне эти страхи поневоле,

      Мне просто страшно —

      Но со мною ты…

      Больше нечем кормить мне Пегаса,

      и для Музы карманы пусты.

      И не хочется больше напрасно

      мне бумажные тратить листы.

      Пуста душа и сердце на ремонте,

      закрыта память на переучет.

      Мне одному побыть позвольте,

      пока не оплачу я жизни счет.

      Надежда спит.

      Ее свеча оплывшим воском на краю стола

      устало догорает этой ночью синей.

      Нет сил.

      Нельзя уйти от этого, нельзя.

      Исхода нет. И сердце взаперти.

      От ревности и боли не уйти.

      Я слишком не люблю тебя,

      чтоб обмануться, как когда-то было;

      и где-то там давно, мой милый,

      за нас с тобой мудрее решено.

      Надежда спит.

      Ее свеча остыла.

      И только ночь гладит в открытое окно…

      Как не хочется думать о грустном,

      о тебе в предрассветный час;

      как мне жалко бедное сердце,

      что разбилось… Один только взгляд

      серых глаз,

      сдалека, с поворота —

      не уютная нежная синь.

      А холодная тень

      мимолетно,

      неуютная серая стынь.

      Ни слов,

      ни злости.

      Только слезы-

      спасители обиженной