Где-то на юге, в одном небольшом Королевстве происходили удивительные события. Формально государством правила старая Королева, но она была настолько стара, что уже не принимала никаких решений. Решения за неё принимались Принцессой и министрами.

      Это было бы Королевство, как Королевство, со своими печалями и радостями, если бы не одно но: Принцесса и её слуга, являясь уникальными личностями, дарили надежду там, где её быть не должно.

      Однажды, в ясное летнее утро, Принцесса проснулась и, отведав лёгкого завтрака, стала собираться на прогулку. Облачилась в тёмное платье, подчеркнувшее стройность её фигуры, надела изумрудное ожерелье в цвет глаз. Служанки помогли ей обуться, сплести длинные тёмные волосы в косу и аккуратно водрузили диадему на её прекрасную головку.

      Когда Принцесса была полностью одета, ещё неприбранная Королева зашла к ней в комнату и, не здороваясь, сказала:

      – Ну что же, голубушка, снова без спроса уходите?

      Принцесса:

      – Дорогая Матушка…

      Видя в который раз пустоту в глазах Королевы добрая дочь не стала продолжать разговор и покинула комнату.

      Принцесса вышла из замка в сопровождении карлика-шута Гаврюши. Направились они по обыкновенному своему маршруту – вдоль беднейших кварталов столицы. Бедняки выползали из своих лачуг и приветствовали сердечными восклицаниями всенародных благодетелей. Когда собиралось большое количество людей Гаврюша, смешно шевеля густыми усами, показывал фокусы и шутил о властях. Заглянули они и в театр для нищих, построенный за счёт казны после хлопот Принцессы. Шут лично набирал труппу. Время от времени здесь проходили и поэтические чтения. Как раз в это утро местные поэты мерялись талантами. К слову сказать, во всех городах Королевства были подобные заведения, построенные и поддерживаемые за счёт казны по ходатайству Принцессы. Владычица иногда и сама дивила бедняков своим чудесным пением.

      Странно, но в это утро она не стала задерживаться у сцены, её что-то манило дальше, к большому двухъярусному фонтану с прохладной водой. Подойдя к фонтану, наследница трона и шут освежились кристальной влагой и сели на скамейку около него. Необъяснимая тревога набирала силу в сердце Принцессы. Гаврюша всё это видел, но не мог придумать ничего, что бы подняло настроение его спутнице. Поднялся небольшой ветер, небо стало заволакиваться тёмными тучами. Какое-то время спустя, высокий мужчина среднего возраста в чёрном плаще, хромая на обе ноги, подошёл к молчащим благодетелям Королевства. Бледный черноглазый прохожий поклонился Принцессе и сказал:

      – Милая госпожа, вас приветствует купец средней руки, Мякишев.

      Тревога достигла предела, но Принцесса, сделав глубокий вдох, через силу улыбнулась и кивнула своей милой головкой. Шут же, имея природой данную проницательность, недоверчиво оглядел купца.

      Мякишев:

      – Госпожа, я приехал из далёкой страны налаживать торговые отношения. Мне нравится ваше Государство, а ещё больше рассказы о вас, теперь же я вижу, что все они – правда. Скажите мне одно, госпожа, зачем вы возложили на свои хрупкие плечи непомерную ношу? Зачем вы просвещаете ни на что не годную чернь? С вашим изяществом и красотой нужно думать о заморских принцах.

      Гаврюша не смог стерпеть:

      – Простите великодушно, господин, но вы ведёте себя так, будто меня здесь нет, и кто дал вам право оскорблять мой народ? Вы…

      Принцесса правой рукой одёрнула шута, и он смолк.

      Мякишев:

      – Госпожа, много воли вы даёте своим слугам.

      Принцесса:

      – Гаврюша мне не слуга, он – моё родное сердце. Мы вместе двигаем горы. Извинитесь перед ним, сейчас же!´´

      Мякишев (не глядя в сторону шута):

      – Странно, весьма странно… Ну что же, Гавриил, примите мои извинения. Однако, госпожа, ответьте на мой вопрос.

      Принцесса:

      – Вы мне отвратительны, заезжий купец, но я вам отвечу. Может быть, в вашей стране вы называете свой народ чернью, у нас такого нет. Я делаю, что могу, чтобы облегчить страдания несчастных жителей моего Королевства и вижу, что делаю пока недостаточно. Не нужны мне никакие принцы, у