Мудрость Востока. Притчи о любви, добре, счастье и пользе наук. Отсутствует
Читать онлайн книгу.
ьзя. Однако в законе об этом говорится.
И арабские избранники, собравшись в торжественное собрание, постановили:
– Объявляется законом, незнанием которого никто отговариваться не может, что всегда и при всех обстоятельствах дважды два будет четыре.
Узнав об этом, визири, – так, мой друг, называют арабских министров, – очень обеспокоились. И пошли к великому визирю, который был так же мудр, как сед.
Поклонились и сказали:
– Слышал ли ты, что дети несчастия, избранные арабы, начали издавать законы?
Великий визирь погладил седенькую бородку и сказал:
– Я остаюсь.
– Что они издали уже закон: дважды два четыре?
Великий визирь ответил:
– Я остаюсь.
– Да, но они дойдут Аллах знает до чего. Издадут закон, чтоб днем было светло, а ночью темно. Чтоб вода была мокрая, а песок сухой. И жители будут уверены, что днем светло не потому, что светит солнце, а потому, что так постановили дети несчастия, избранные арабы. И что вода мокрая, а песок сухой не потому, что так создал Аллах, а потому, что так постановили они. Люди уверуют в мудрость и всемогущество избранных арабов. А они подумают о себе Аллах знает что!
Великий визирь спокойно сказал:
– Я слышу все это и остаюсь.
И добавил:
– Будет ли Дум-Дум издавать законы или не будет, – я остаюсь. Будет она существовать, – я остаюсь, и не будет, – я тоже остаюсь. Будет дважды два четыре, или один, или сто, – я, все равно и что бы ни случилось, остаюсь, остаюсь и остаюсь, пока Аллаху угодно, чтоб я оставался.
Так говорила его мудрость.
Мудрость одета в спокойствие, как мулла – в белую чалму. А взволнованные визири отправились в собрание шейхов… Это нечто вроде их Государственного Совета, мой друг. Отправились в собрание шейхов и сказали:
– Этого так оставить нельзя. Нельзя, чтоб избранные арабы забирали такую силу в стране. И вы должны принять меры.
И собралось великое совещание шейхов, с участием визирей.
Первый среди шейхов, их председатель, встал, от важности никому не поклонился и сказал:
– Славные и мудрые шейхи. Дети несчастия, избранные арабы, поступили так, как самые искусные заговорщики, самые злостные возмутители, величайшие разбойники и гнуснейшие мошенники: объявили, что дважды два четыре. Так самое истину они заставили служить их гнусным целям. Их расчет понятен нашей мудрости. Они хотят приучить глупое население к мысли, что их устами говорит сама истина. И потом, какой бы закон они ни издали, глупое население будет все считать за истину: «ведь, это постановили избранные арабы, которые сказали, что дважды два четыре». Чтоб сокрушить этот злодейский замысел и отбить у них охоту законодательствовать, мы должны отменить их закон. Но как это сделать, когда дважды два, действительно, четыре?!
Шейхи молчали, уставив свои бороды, и, наконец, обратились к старому шейху, бывшему великому визирю, мудрецу, – и сказали:
– Ты – отец несчастия.
Так, мой друг, у арабов называется конституция.
– Врач, который сделал разрез, должен уметь его и излечить. Пусть же твоя мудрость разверзнет свои уста. Ты ведал казною, составлял росписи доходов и расходов, всю жизнь прожил среди цифр. Скажи нам, – нет ли какого-нибудь выхода из безвыходного положения. Действительно ли дважды два всегда бывает четыре?
Мудрец, бывший великий визирь, отец несчастия, встал, поклонился и сказал:
– Я знал, что вы меня спросите. Потому что, хотя и зовут меня отцом несчастия, при всей нелюбви ко мне, меня в трудные минуты всегда спрашивают. Так человек, который рвет зубы, никому не доставляет удовольствия. Но когда от зубной боли ничто не помогает, за ним посылают. По дороге с теплого берега, где я жил, созерцая, как солнце пурпурное погружается в море лазурное, полосами его золотя, я вспоминал все отчеты и росписи, которые я составлял, и нашел, что дважды два может быть все, что угодно. Глядя по надобности. И четыре, и больше, и меньше. Были отчеты и росписи, где дважды два бывало пятнадцать, но были, где дважды два было три. Глядя по тому, что нужно было доказать. Реже всего дважды два было четыре. Я, по крайней мере, такого случая у себя не припомню. Так говорит опыт жизни, отец мудрости.
Слушая его, визири пришли в восхищение, а шейхи в отчаяние и спросили:
– Да что же такое, наконец, арифметика? Наука или искусство?
Старый шейх, бывший великий визирь, отец несчастия, подумал, сконфузился и сказал:
– Искусство!
Тогда шейхи в отчаянии обратились к визирю, ведавшему ученостью в стране, и спросили:
– По своей должности ты непрерывно имеешь дело с учеными. Скажи нам, визирь, что говорят они?
Визирь встал, поклонился, улыбнулся и сказал:
– Они говорят: «Чего изволите». Зная, что меня не минует ваш вопрос, я обратился к тем ученым, которые у меня остались, и спросил их: «Сколько будет дважды два?» Они поклонились и ответили: