100 великих загадок русской истории. Николай Непомнящий
Читать онлайн книгу.
ь и оставили миру и опыт погребения, и памятники материальной культуры.
Но все же очередь дошла и до кельтских археологических находок. Летом 1978 года сотрудница археологического управления земли Баден-Вюртемберг обратила внимание на странное каменистое возвышение около немецкой деревушки Хохдорф. Потрясенные археологи засвидетельствовали, что их очаровательная коллега напала на первую неразграбленную могилу кельтского вождя! В погребении были обнаружены золотые вещи (кинжал, гребень, нож для бритья, ножницы) общим весом более полукилограмма! Сам вождь, имея гигантский для того времени рост (187 сантиметров), покоился на роскошном бронзовом диване на колесиках. А бронза тогда, 2500 лет назад, ценилась почти так же, как золото. Наиболее ценным экспонатом, обнаруженным в погребении кельтского вождя, оказался экипаж длиной 4,5 метра, окованный железом. Железо же было тогда во много раз дороже золота! Значит, покойный относился к числу очень богатых людей.
Обнаруженные вещи говорят о воинственном нраве кельтского владыки. Впрочем, миролюбие было весьма нетипичным свойством людей, живших в VI веке до н.э. Вообще, весь набор находок в захоронении свидетельствует о высокой культуре кельтов.
Кельтские сапоги со славянским орнаментом
Погребение кельтского вождя в Хохдорфе было признано «находкой века». Оно прояснило многие вопросы, и в частности то, что «самая немецкая из всех полноводных рек» Рейн, оказывается, имеет кельтское название. Это же относится и к другим «немецким» рекам. То есть территорию нынешней Германии населяли 2500 лет назад не германские племена, а кельты. После них эти земли заселили славяне, а уж потом сюда хлынул поток полудиких германцев. На золотой обкладке сапог кельтского вождя вытиснен крест в квадратной рамке с четырьмя точками. По свидетельству академика Б. Рыбакова, такой орнамент прослеживается, начиная с VIII века, на предметах быта древних русичей. Очевидно, вытесненные германцами славяне и кельты объединились и ушли на восток Европы. И для них началась новая история…
Велесова книга, спасенная от революции[1]
Ее называют и «Дощки Изенбека», и елесова (Влесова) книга. Путь ее к широкому читателю был непрост. Он занял почти век и напоминает мрачный мистический детектив. Начало его восходит ко временам Гражданской войны.
Ехал в 1919 году офицер Белой армии, командир артиллерийской батареи Али Изенбек мимо имения князей Куракиных. Видит: усадьба разграблена и порушена… Казалось бы, чего искать белому офицеру среди печальных развалин? Однако будто был ему голос: «Останови коня. Войди в дом». Так обнаружил Изенбек эту книгу.
В одной из комнат разоренной усадьбы на полу среди опрокинутой мебели рассыпаны были плоские деревянные прямоугольнички странного вида. Дощечки, темные от времени, покрытые плотно вырезанными непонятными знаками, соединенными прямой бороздкой поверху. Многие бы решили: безделица. Но Изенбек, к счастью, был не только строевой офицер. В лучшие времена он участвовал в археологических экспедициях. Мир воспринимал глубоко и чутко. Писал картины… Почувствовалось ему: дощечки эти есть нечто, имеющее ценность непреходящую. Спасти их надо любой ценой.
Изенбек вывез «дощечки» из России при эвакуации Крыма. Так и ушла «Книга» князей Куракиных вместе с отступающей белой армией. Но что это такое, оставалось непонятным долгие годы. В Европе никто не сумел даже идентифицировать язык, на котором был написан текст на древних «дощках». Но вот однажды в Брюсселе случай свел спасителя наследия нашей древности с Юрием Миролюбовым, тоже эмигрантом, деникинским офицером, великим знатоком славянской старины. В те годы Юрий Петрович был одним из немногих уцелевших экспертов, знающих о «руських письменах» и старинных «текстах на дощках». Вот этому знатоку и показал свое сокровище Али Изенбек. «Дощек» было «два кожаных мешка». Миролюбов расшифровывал их без малого десять лет: с 1927 года по 1936-й. По мере продвижения дела отсылал переписанный оригинальный текст и его перевод в Русский музей Сан-Франциско. Туда же отправил и фотографии нескольких дощечек. Вся его деятельность протекала на квартире Изенбека. Али не позволял другу никуда выносить книгу из своего дома, проявляя непонятную тому осторожность.
Время показало, что осторожность была более чем оправданна. В 1941 году Изенбек скоропостижно скончался во время оккупации Бельгии немцами. Родственников у него не было, и по завещанию все имущество отошло Миролюбову. Но тут вдруг возникли странные бюрократические препятствия. Несколько недель наследнику не позволяли вступить в права. Попав же наконец на квартиру, Юрий Петрович с ужасом обнаружил: бережно хранимые Изенбеком дощечки исчезли – все до единой! Но мало того. Обнаружилось, что вообще весь архив Изенбека канул в небытие. Однако и это не все. Пропали даже фотографии дощечек из музея в Сан-Франциско. Кроме одной-единственной… Далее события развивались не менее странно.
Полтора десятилетия Миролюбову не удавалось организовать издание результатов работ. Публикация списков с исчезнувшего оригинала была начата лишь в 1953 году.
По материалам Д. Логинова.