Весной к берлоге выполз транспортер. Славка его первым услышал по характерному гулу, а потом и рассмотрел в перископ. Вездеход погасил у входа силовую подушку, взбив тучу пыли. Просигналил. Братья не спешили покидать нору – холодно еще было, снег едва сошел. Припасы кончались, но на охоту выходить рано. Жгли остатки брикетов, выменянных летом на цацки из пустыни. Доедали, что еще было в погребе, страшно экономя. Но транспортер просигналил повторно – настойчивее.

      Поднялись наверх, конечно. Из машины выскочил человек в защите, но легкой, не такой, как у пограничников, – шлем с респиратором и прозрачный свободный комбинезон, под которым просматривался пиджак яркой расцветки. За щитком шлема – костистое серьезное лицо. Приезжий включил транслятор.

      – Вы здесь одни живете, знаю, – сказал отрывисто. – И то, что трудно вам сейчас, по весне, тоже знаю. Приглашаю на экскурсию под Купол. Плюс ящик тушенки и упаковку молока. Еще брикеты. Но нам нужны подростки до пятнадцати лет. – Он оценивающе оглядел ребят, кутающихся в потертые лисьи шкуры и немыслимые обноски, бывшие когда-то куртками. Ткнул пальцем в Юрку: – Ты сгодишься. Полезай в грузовой люк, через два часа верну обратно.