К морю лишь подходит он,

      Вот и слышит будто стон…

      Видно, на́ море не тихо;

      Смотрит – видит дело лихо:

      Бьётся лебедь средь зыбей,

      Коршун носится над ней;

      Та бедняжка так и плещет,

      Воду вкруг мутит и хлещет…

      Тот уж когти распустил,

      Клёв кровавый навострил…

      Но как раз стрела запела,

      В шею коршуна задела –

      Коршун в море кровь пролил,

      Лук царевич опустил;

      Смотрит: коршун в море тонет

      И не птичьим криком стонет,

      Лебедь около плывёт,

      Злого коршуна клюёт,

      Гибель близкую торопит,

      Бьёт крылом и в море топит –

      И царевичу потом

      Молвит русским языком:

      «Ты, царевич, мой спаситель,

      Мой могучий избавитель,

      Не тужи, что за меня

      Есть не будешь ты три дня,

      Что стрела пропала в море;

      Это горе – всё не горе.

      Отплачу́ тебе добром,

      Сослужу тебе потом:

      Ты не лебедь ведь избавил,

      Девицу в живых оставил;

      Ты не коршуна убил,

      Чародея подстрелил.

      Ввек тебя я не забуду;

      Ты найдёшь меня повсюду,

      А теперь ты воротись,

      Не горюй и спать ложись».

      Улетела лебедь-птица,

      А царевич и царица,

      Целый день проведши так,

      Лечь решились натощак.

      Вот открыл царевич очи;

      Отрясая грёзы ночи

      И дивясь, перед собой

      Видит город он большой,

      Стены с частыми зубцами,

      И за белыми стенами

      Блещут маковки церквей

      И святых монастырей.

      Он скорей царицу будит;

      Та как ахнет!.. «То ли будет? –

      Говорит он, – вижу я:

      Лебедь тешится моя».

      Мать и сын идут ко граду.

      Лишь ступили за ограду,

      Оглушительный трезвон

      Поднялся со всех сторон:

      К ним народ навстречу валит,

      Хор церковный Бога хвалит;

      В колымагах золотых

      Пышный двор встречает их;