Две Дианы. Александр Дюма
Читать онлайн книгу.
услышать теперь.
XXII. Диана предает прошлое
– Господин де Монморанси, – сказал дофин, удрученный и разгневанный, – напрасно вы меня удерживали чуть ли не силой… Я крайне недоволен собою и вами…
– Разрешите вам сказать, монсеньор, – ответил Монморанси, – что так может говорить любой молодой человек, но не сын короля. Ваша жизнь принадлежит не вам, а вашему народу, и у венценосцев совсем не те обязанности, что у прочих людей.
– Отчего же, в таком случае, я гневаюсь на самого себя и испытываю чувство стыда? – спросил принц. – Ах, и вы здесь, герцогиня! – продолжал он, только что заметив Диану.
И так как уязвленное самолюбие на сей раз возобладало над ревнивой любовью, то у него вырвалось:
– У вас в доме и из-за вас меня впервые оскорбили.
– У меня в доме, к несчастью, да. Но не из-за меня, монсеньор, – ответила Диана. – Разве я не пострадала так же, как и вы, и даже больше? Ведь я во всем этом никак не повинна. Разве я этого человека люблю? Разве когда-нибудь любила?
Предав его, она еще и отрекалась от него!
– Я люблю только вас, монсеньор, – продолжала она, – мое сердце и моя жизнь принадлежат всецело вам. Я начала жить с того лишь момента, как вы овладели моим сердцем. Когда-то, впрочем… Я смутно припоминаю, что не совсем лишала надежды Монтгомери… Однако никаких определенных обещаний я ему не давала. Но вот явились вы, и все было забыто. И с той благословенной поры, клянусь вам, я принадлежала вам, жила только для вас, монсеньор. Этот человек лжет, этот человек стакнулся с моими врагами, этот человек не имеет никаких прав на меня, Генрих. Я едва знаю его и не только не люблю, а ненавижу его и презираю. Я даже не спросила вас, жив ли он еще или убит. Я думаю только о вас…
– Так ли это? – все еще подозрительно спросил Генрих.
– Проверить это можно легко и быстро, – вставил господин де Монморанси. – Монтгомери жив, герцогиня, но наши люди его связали и обезвредили. Он тяжко оскорбил принца. Однако предать его суду невозможно. Судебное разбирательство такого преступления было бы опаснее самого преступления. С другой стороны, еще менее допустимо, чтобы дофин согласился на поединок с этим негодяем. Каково же ваше мнение на этот счет, герцогиня? Как нам поступить с этим человеком?
Зловещее молчание воцарилось в комнате. Перро затаил дыхание, чтобы лучше расслышать ответ, с которым так медлила герцогиня. По-видимому, госпожа Диана страшилась самой себя и тех слов, которые собиралась произнести.
Но нужно же было в конце концов заговорить, и она произнесла почти твердым голосом:
– Преступление господина Монтгомери называется оскорблением величества. Господин Монморанси, какую налагают кару на виновных в оскорблении величеств?
– Смерть, – ответил коннетабль.
– Так пусть этот человек умрет, – хладнокровно сказала Диана.
Все вздохнули. В комнате снова стало тихо, и лишь после долгого молчания раздался голос Монморанси:
– Вы, герцогиня, действительно не любите и