Андеграунд. Андрей Дашков
Читать онлайн книгу.
его потом, немного позже, когда он осознал, что видит кости своих собственных ног. Кое-где на них еще остались куски розового мяса.
…Он был привязан к креслу в своем собственном доме. Ошейник стягивал его шею и мешал наклонить голову вперед. Когда он двигал ею, то слышал, как позвякивает цепь за спиной. Его руки были крепко привязаны к подлокотникам кресла. Там, где веревки врезались в кожу, образовались мучительные кровавые рубцы.
Он боялся опустить глаза. Не было боли. Он совсем не чувствовал боли! Вот что показалось ему странным, пока он еще мог соображать.
Потом он услышал тихое чавканье.
Это был самый страшный звук, который он слышал в своей жизни.
Чавканье донеслось из темноты, и оно было багрово-розовых оттенков. Оттенков его крови и мяса.
Ужас собрался в точку и превратился в спираль тусклой красной лампы, висевшей под потолком.
К нему пришла пугающая ясность. Он понял, что его ноги съедены до бедер. Другого объяснения не существовало. Ничто, кроме зубов, не могло оставить таких следов: рваного мяса и сухожилий, повисших на костях. О том, что под ним находится лужа крови, он мог лишь догадываться в полутьме.
Но что означает стук когтей, он понял сразу.
Откуда-то из-за его спины медленно вышла черная собака. Она остановилась рядом и некоторое время неподвижно смотрела на него. Ее глаза были пустыми и ничего не выражающими – как стекла, выкрашенные фиолетовой люминесцентной краской.
– Проклятая сука… – прошептал он. Потом его вырвало.
Морда собаки была испачкана чем-то темным и липким.
Он уже знал, что это такое…
Собака подошла еще ближе и начала есть его левую руку.
ДОМАШНЕЕ ЖИВОТНОЕ
Примерно раз в месяц он выводил ее на прогулку за пределы двора. Они ходили по пустынным улицам, держась как можно дальше от людей и тех мест, где она могла спрятаться от него. Но вряд ли Рита смогла бы бежать. Страх парализовал ее волю, и она всегда послушно шла рядом с ним, чувствуя леденящее душу влияние, которое исходило от ножа, спрятанного в его кармане.
В своем дворе, отгороженном от мира высокими и глухими каменными стенами, он позволял ей прогуливаться на поводке. Он сидел на веранде в плетеном дачном кресле, читая Раджниша или Паскаля, а второй конец поводка был обмотан вокруг его запястья.
Строгий собачий ошейник с металлическими шипами впивался в нежную кожу на ее горле, едва только она делала одно неловкое движение, поэтому ей приходилось заботиться о том, чтобы поводок всегда был ослаблен. Рита медленно бродила от стены к стене внутри своей тоскливой тюрьмы, и спустя несколько месяцев после того как она стала домашним животным, у нее уже не осталось мыслей. Ее поведение определяли лишь несколько простых рефлексов и затаенное желание бежать, продиктованное инстинктом самосохранения.
Кричать внутри этого каменного мешка было бесполезно. Один раз она пыталась. Тогда ее никто не услышал, тем не менее он принял меры. Теперь