Создать образ. Евгения Михайлова
Читать онлайн книгу.
ого, что ее изысканный и капризный вкус презирал в других. Женственности, врожденного кокетства, соблазнительности, ванильной сладости образа.
Была бы она такой, то сумела бы подать себя как совершенно необычную роковую женщину. Такую, которая лишь с помощью сильного ума сдерживает свое гипнотическое воздействие на мужчин. Пытается скрыть свою притягательность, редкую сексуальность, а они все равно прорываются, и уцелевших мужчин вокруг нет. Вот только этого Тоне не хватало. Все остальное в жизни она поняла и знала, как строить судьбу, карьеру, дело и покой.
Беда была в том, что отсутствие желаемого внешнего эффекта Тоня переносила все болезненнее. Это стало препятствием для достижения нужных целей.
Но перемены не заставили себя ждать. Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. Тоня уволилась из бедного и тоскливого НИИ, в котором штатные психологи, коим Тоня являлась, собственным коллективом разрушали все свои разработки и рекомендации о совместном творчестве, сотрудничестве и взаимодействии. Сотрудники – в основном женщины за тридцать – друг друга раздражали, друг другу мешали, объединяло их одно: всем было стыдно нести домой с работы то, что называлось зарплатой.
Тоню постоянно преследовало ощущение, что это и не работа вовсе. Что она никому не помогает. Просто «заговаривает боль» и «снимает порчу». Это не профессия, это не результат. Но не начинать же все сначала? Выбирать другую профессию, получать другое образование… Нет, не в образовании и не в методах дело. Надо выйти к людям напрямую и по ходу уже понять, что им требуется. А там, даст бог, сил и ума хватит.
А для начала требуются звучный аккорд, яркий свет, которые привлекут внимание. Люди ищут помощи в потемках и чаще всего идут на все броское, завернутое в сверкающий фантик.
Тоня дала себе три месяца на поиски выхода из положения. На больший период времени растянуть сумму ее скромных сбережений невозможно. А выход нашелся через неделю. Просто явился в деталях и красках, как единственный вариант, как возможность соединить работу и свои самые рискованные и недостижимые мечты. И оставшиеся деньги Тоня смело начала тратить на достижение цели. Без сомнений и оглядки, так она была уверена в том, что идея верна.
Нужно создать образ, нужно начать его продвижение, а ниша подвернется сама.
Несколько дней она придирчиво изучала сайты актрис и моделей, затем работы выбранных фотографов. Оставила две кандидатуры, а после телефонных переговоров сделала выбор в пользу более дорогого, менее известного и совсем не изысканного фотографа, зато наполняющего свои работы необузданным эротизмом. Менее всего для Станислава было важно сходство. Его модели на разных снимках казались разными женщинами.
Он приехал к Тоне с большим саквояжем тряпок и косметики. Станислав обходился без костюмеров и стилистов не из экономии, а потому, что сам создавал модель и результат. Приступая к делу, еще не знал, что получится. Тоне он велел смыть косметику и раздеться до белья.
Фотограф занавесил окна черным полотном, зажег все светильники и софиты. Тоню изучал детально, пристально, чуть ли не под лупой. Она пыталась поймать его взгляд, но было полное ощущение, что он сейчас ее не видит вовсе. Станислав рассматривал ее не как человека, а как сложный рисунок на вышивке тонким шелком. Затем стал снимать камерой с огромным объективом. Снимки – не меньше полусотни, – которые он выводил на монитор компьютера, – казались Тоне кадрами фильма ужасов. Она никогда не думала, что из ее простой внешности можно получить такое устрашающее зрелище. Каждая складочка, морщинка, папиллома, отек или провал, любой нечаянный взгляд, выдающий страх или робость, усталость или разочарование, – на гипертрофированных кадрах Стаса превращались в карту человеческих уродств. Грубые ключицы казались строительными конструкциями. Маленькая, нет, скорее мелкая грудь выглядела нелепо и даже непристойно под тяжелейшим, совсем не женским подбородком. Боже, Тоня даже не представляла, насколько у нее уродливый подбородок! Если бы увидела такой у кого-то другого, сказала бы, что им можно кирпичи разбивать. А вялый живот, ноги с провисшей кожей на внутренней стороне бедер… И ведь ей, несчастной, всегда казалось, что у нее хорошая спортивная фигура – не худая, не толстая, не требующая больших хлопот. Для поддержания достаточно лишь утренней гимнастики.
Через несколько часов Тоня была практически без чувств. Надежда, кажется, скончалась. А измученный мозг лишь вычитал из суммы ее сбережений сумасшедший гонорар за этот сеанс «изучение объекта». Куда они могут приплыть из такой гавани? А каждый последующий сеанс создания образа – это еще большие суммы. Впрочем, при заключении договора Стас сказал, что можно платить в рассрочку. Тоня всю жизнь холодела от слов «долг», «рассрочка» и «кредит». Это для нее разновидности самого страшного понятия – кабала. Тюрьма и рабство. Она не влезла бы в рассрочку даже ради того, чтобы не умереть с голоду. А тут так влипла.
Наконец Станислав погасил самые слепящие лампы, выключил компьютер и взглянул на Тоню. Впервые взглянул, как на живого человека.
– Слушай, а ты что-то синяя совсем. Ты не сердечница случайно?
– До сих пор ею не была, –