ISBN 978-5-4490-1565-5

      Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

      Пролог

      Венгрия, январь 1945

      Будапешт

      На балконе второго этажа полуразбитого дома, выходящего на угол улицы Ворошмарти, заработал пулемет. Отсюда отлично простреливался бульвар Андрасси, перегороженный баррикадами, загроможденный камнем, с наскоро обложенными мешками с песком дзотами, у бывших станций метро. Здание напротив горело, дверь подъезда с треском распахнулась. На улицу высыпали боснийцы, из добровольческой дивизии СС «Ханджар», с мертвыми головами на фесках. Двое солдат тоже тащили за собой пулемет. Над бульваром завыла граната, эсэсовцы, бросив оружие, кинулись на землю. Булыжник разворотило взрывом, оторванная, окровавленная голова, покатилась по бульвару в сторону Дуная, к центру. Серая, испачканная, феска упала в растоптанную грязь.

      Войска маршала Малиновского окружили город в декабре, но, следуя распоряжению Гитлера, командир девятого горного корпуса СС обергруппенфюрер Карл Пфеффер-Вильденбрух отдал приказ удержать город любой ценой. Из столице Венгрии предполагалось устроить крепость. Русские, по слухам, посылали парламентеров, в конце декабря, предлагая СС сдаться, однако уличные бои продолжались, переместившись в тоннель метро и канализационные трубы. Красная Армия медленно выдавливала СС из равнинного Пешта, отгоняя немцев к Дунаю, к холмистой Буде.

      Над бульваром висел тяжелый, черный дым, январское небо хмурилось. Среди проваленных крыш зажужжал мотор легкого, двухместного самолета. Волк, было, вскинул гранатомет на плечо. Кузен удержал его:

      – Не трать боеприпасы. Граната так высоко не достанет. Из противотанкового ружья можно было бы его сбить, но у нас его нет… – Мишель вытер рукавом куртки потное, разгоряченное лицо. Белокурые волосы, под рваной, вязаной шапкой испачкала копоть.

      Самолет шел на восток, в сторону Хосок Тере и парка Варошлигет. Русские заняли аэродром Ферихедь. Немцы пока удерживали парк, используя аллеи для посадки легких самолетов. Командование СС, засевшее в Буде, передавало приказы для последней линии обороны, проходящей немного восточнее музея изобразительных искусств. Звук мотора затих, на бульваре стало пустынно. Выглянув за перила, Волк посчитал:

      – Пятеро эсэсовцев. Значит, музей пока не тронули… – Мишель курил, положив руку на гашетку пулемета. Он, устало, кивнул:

      – Двери хорошо забиты, а транспортный самолет в парке не посадить, места нет. Они, конечно, могут вывозить полотна на таких малютках… – он указал пальцем в сумрачное небо, – но все равно, дело подходит к концу. Главное, чтобы русские не стали интересоваться содержимым галерей и запасников… – третьего дня Мишель, рискуя жизнью, пробрался подвалами к музею и парку.

      Регента Хорти посадили под домашний арест, в Будапеште всем заправляли немцы и местная фашистская партия, «Скрещенные стрелы». Музей закрыли осенью, но, насколько знал Мишель, картины не эвакуировали. Появившись с Волком в Будапеште, он, с поддельными документами, несколько раз ходил в галерею. Швейцарский коммерсант, уроженец Женевы, объяснялся с кассирами и смотрителями на французском языке. Он интересовался искусством, и отмечал на плане расположение картин в залах музея. У швейцарца при себе имелся даже маленький фотоаппарат, которым он часто щелкал. Камеру принес Волк:

      – На черном рынке чего только не найдешь, а золото у нас пока есть… – ватиканские средства они тратили на документы для местных евреев и аренду домов, под видом шведской собственности. Мишель работал бесплатно, но остальные мастера фальшивых бумаг требовали золота. Валленберг давал взятки местным фашистам, которые, в свою очередь, делились полученным с СС. По подсчетам Рауля, с лета им удалось спасти почти пятьдесят тысяч человек. Многих отправили на безопасные квартиры, фермы и монастыри, в провинцию, но в городе еще оставалось много людей, рассованных по снятым на имя шведского консульства домам.

      С началом уличных боев Валленберг, тоже рискуя жизнью, каждую ночь пробирался по улицам Будапешта, принося, с помощниками, провизию и воду, для еврейских семей. Водопровод в городе прекратил работу в декабре, с началом осады. Воду брали из Дуная, под артиллерийскими обстрелами, и из немногих сохранившихся колодцев. Все лавки города давно закрылись, но Волк только повел рукой: «Пусть тебя это не беспокоит».

      Пользуясь знакомствами Блау, Максим сколотил группу надежных ребят. Они обворовывали склады вермахта и магазины, брошенные бежавшими на запад хозяевами. Гражданское население, боясь приближения русских, тоже покинуло Будапешт.

      Волк забрал у кузена окурок:

      – Пожалуй, кроме моих парней, Мишеля с Валленбергом, и евреев, в городе и не осталось никого… – ему не нравилось тоскливое выражение в голубых глазах кузена. Мишель смотрел в сторону музея. Со вчерашнего дня, когда по расчищенному центру бульвара Андрасси прокатились грузовики с эсэсовцами