Байкер припарковал красную "Яву" недалеко от учреждения и, сняв шлем, направился к двери. Прошло минуты две, и Марик с Левой, волнуясь, подбежали к двухколесному красавцу. Не мешкая, Марик втолкнул ключ в замок зажигания, ударил ногой по кикстартеру, и они, сев, как лихачи, вскоре скрылись за углом дома. Сизовато-клубастый дым шлейфом вился позади, скорость – не меньше 120 километров, ветер порывами бил в грудь, камешки, раскручиваемые колесами, ударялись о металл, вызывая в груди азарт и щекотание.

      – Шлемы… слышь?.. – обхватив руками друга, кричал Лева.

      – Не понял?

      – Шлемы, говорю, хорошо, что прихватили!

      – Ага! Во всем нужны ум и сноровка!..

      Таким же образом были украдены "Панония," "Ямаха" и другие " кони". Для этого использовались разные ключи и искусно сработанные универсальные отмычки. Угонял их Марик ради куража и веселья души. "Товар" с улыбкой и похвалой принимал Жора, знакомый Марика, имевший за городом гараж. Разбирались ли железные " жеребцы" или где-то продавались – это корешей вовсе не интересовало: главное, чтобы дали бабки приличные, на которые можно было классно покутить, потрахать клевых чувих. Талантлив же был этот Марик, чертяка: бывало, подойдет к иномарке с изобретенной им коробочкой, нажмет на какую-то кнопочку, втолкнув стерженек в замочную щель машины – и сигнализация " парализована": можно садиться в " Тойоту" или " Вольво" и укатывать, куда хочешь. А какая добрейшая у него душа, восхищался не раз Лева: мог одолжить огромную сумму и словно забыть: дескать, на, Лева, бери, знай наших! Вовсе не нуждаясь в деньгах, Марик сорил ими налево и направо, просаживая в ресторанах и казино, где всегда получал только зеро. Он никогда не зарывался и имел свойство вовремя остановиться.

      – Все – с мотыками кончаем! – сказал как-то Марик. – Жадность и однообразие губит фраера! Сегодня пойдем на другое дело.

      Стемнело, когда они, выспавшись, подошли к нужному "объекту". Напротив музея палеонтологии, в котором экспонируются скелеты ископаемых "монстров" у бровки тротуара стояла черная "Волга". Марик выбрал из связки ключей именно "тот", уверенно и легко открыл дверки, строго обронив:

      – Садись на заднее!

      Летели вниз по наклонной улице, как в голливудском боевике. Вот ЦУМ. Резкий поворот – и Лева, откинувшись вправо, едва не падая, с трудом удержался на месте. Но все же выпрямился и с видом дипломата, будучи в белой отутюженной рубашке, посмотрел в боковое стекло. Марик, не сбавляя скорости мчал по Крещатику… далее – вниз к Подолу. Машина "ошалело" мчалась по узким улочкам, ее подбрасывало, как на ухабах. Леву кидало то влево, то вправо, он едва не ударялся головой об "потолок" криши. Вдруг Марик резко дал по тормозам и скомандовал:

      – Вылази!

      Не найдя в " бардачке" ничего, кроме сигарет, Марик вышел, посветил фонариком на номер машины.

      – Е-мое! Номера-то, смотри какие: одни нули и в конце – единичка! Это ж тачка какого-то чинуши! Линяем отсюда!

      Как всегда, пошли в "трубу" – подземный переход на площади Независимости. Иногда шли и к рулетке – фонтану на той же площади. Марик подошел к амбалу, остриженному "под супера", с тяжелой выпирающей челюстью и наколкой "Граф" на запястье. Вполголоса говорили о кубах, баксах, и Марик, отдав бритоголовому деньги, спрятал пакет у себя в кармане.

      Когда направились к ресторану, Марик, улыбаясь, сказал:

      – Завидую тебе, паря, – безразличен ты наркотикам. А я без кубиков-дуриков и наркоты всякой не могу…

      Выпивая водку " Смирнофф", закусывая цыплятами табака и бутербродами с красной икрой, слушая хитовый шлягер байз-бэнда, Марик вконец разоткровенничался:

      – Люблю я тебя, Левка! Ты у меня один-единственный клевый дружбан! Мне для тебя ничего не жалко. Хочешь – подарю БМВ? Без понтов говорю – ты ж меня знаешь!

      – Ничего мне не нужно! Только ты живи и будь со мной. Это для меня – самый большой кайф.

      – Верю, братан, верю… А ты знаешь, что в моих жилах течет кровь князей и графов? Моя-то прапрабабка – графиня Донская. Во как! Вот такой я у тебя тинэйджер. А бабушке моей, Екатерине Федоровне, которая живет одна-одинешенька в трехкомнатной квартире, скоро стукнет девяносто шесть. Хоть завещала она мне все свое богатство с квартирой, но мне от этого не легче. Мне сейчас, вот сейчас нужны бабки. Большие бабки нужны. А умирать она не хочет. А я хочу жить, кутить, трахаться, хочу увидеть, кореш, весь мир. Ты мне скажи честно, как друг, поможешь?

      – В чем? Что я, дружище, должен для тебя сделать?

      – Я знаю, дорогой, ты мне обязательно поможешь. Ты такой, что жизнь за меня отдашь – уверен в этом, – Марик, чиркнув зажигалкой, закурил. – Так вот, братела. Есть, как ты знаешь, золотоносные жилы. А есть еще и золотоносные кровати, в которых и золота, и драгоценностей ого-го сколько! А это столько денег, что тебе и твоим праправнукам хватит с лихвой.

      – Я не наследник чужого добра…

      Подошла грудасто-сексапильная официантка с подносом:

      – Красавчик,