…Когда меня начинают терзать смутные сомнения и возникает чувство тревоги, это означает, что я готов начать, что я должен начать, что я могу начать фильм. Вначале мне нужно понаблюдать, встретиться с простыми людьми, как это бывает в автобусе или поезде; мне нужно сделать набросок. Я обдумываю, подмечаю некоторые детали, какой-нибудь взгляд, жест, цвет, лицо.

      Как славно, что каждый может сделать этот мир лучше прямо сейчас.

      …В детстве я часто совершал воображаемые экскурсии за пределы того маленького мира, который был мне знаком. Поначалу открывающиеся мне картины были туманными, трудноразличимыми и таяли, стоило мне сконцентрировать на них свое внимание. Но постепенно я научился их удерживать, и они, наконец, приобрели четкость реальных вещей. Вскоре я обнаружил, что добиваюсь наилучшего результата, просто следуя за своим воображением дальше и дальше, все время получая новые впечатления. Я стал заядлым путешественником, пусть даже и мысленным. Каждую ночь (а иногда и днем), оставаясь в одиночестве, я начинал свои путешествия; я видел новые земли, города и страны, жил там, встречал разных людей, заводил друзей и знакомых, и, как бы невероятно это ни звучало, они были дороги мне так же, как и люди из реальной жизни. Мои мысленные путешествия продолжались примерно до тех пор, пока я не достиг семнадцатилетия. Именно тогда я стал серьезно задумываться об изобретениях. К моему огромному удовольствию, я заметил, что могу очень легко визуализировать любые предметы и ситуации. Мне не нужны были модели, рисунки или эксперименты. Я мог создать любую вещь или картину в своем сознании. Так я интуитивно разработал новый метод материализации изобретательских идей и концепций, полностью противоположный чисто экспериментальному и, по моему убеждению, гораздо более быстрый и эффективный.

      Работая над экономическим разделом [New York] Times, примерно за полтора года до того как Нэш получил Нобеля, я услышала сплетню, что в списке наиболее вероятных претендентов на премию может оказаться