Детский сад. Себастьян
Читать онлайн книгу.
оле, в классе для «особых» детей. Сейчас я уже вижу мир по-другому, смотрю на всё намного спокойнее и почти познал дзен. Вот так, без кожи, я уже давно не живу, переболел. Не думаю о работе ночами, не переживаю по мелочам. Делаю то, что нужно делать, держу удар и всё такое прочее. Я бы ни за что не справился, не будь в моей жизни садика со всеми его обитателями.
Пока я тут не разревелся над своим прошлым, перейдем к некоторым необходимым пояснениям. Книга состоит из двух повестей и сборника дневниковых записей. Дневник я вел всё время, а повести писал параллельно. Сначала я избегал имен, но в первой повести меня прорвало, а потом я не мог и не хотел возвращаться к нейтральным формулировкам. Поэтому, читая дневник, вы обнаружите, как «один мальчик», «одна девочка» и прочие вдруг обретают имена. (Разумеется, измененные, чтобы никто не догадался.) Вы также наткнетесь на многочисленные упоминания о куклах. Речь о моей коллекции, не пугайтесь.
Тени в решете
это несадиковый ребенок…
и это клиника – даже при
индивидуальном подходе…
умывайте руки.
Banana
– Я нашел божью коровку, – говорит Фредрик, демонстрируя мне ладонь.
– Красивая, – отвечаю я. – Выпусти ее в лес, а то кто-нибудь наступит.
– Не выпущу, она теперь моя! – протестует Фредрик.
– Что ты собираешься с ней делать?
– Я ее возьму домой, она теперь будет жить со мной.
– Сомневаюсь. Скорее всего, ты ее случайно раздавишь.
– Не раздавлю!
– Тогда кулак разожми, а то мало ли…
– Не разожму, а то улетит. Буду держать ее в руке, пока мама не придет.
Я вижу, как обычное упрямство сменяется чем-то более сильным. На лице Фредрика теперь непроницаемая вызывающая маска, глаза сверкают азартом.
– Как знаешь, – говорю я. – Тебе нужна мертвая божья коровка? Твое дело.
Я пожимаю плечами и отхожу в сторону. Фредрик еще какое-то время пытается привлечь к себе внимание, бегая туда-сюда с божьей коровкой в плотно сжатом кулаке, но я отвлекаюсь на других детей.
Позже Фредрик снова возникает в поле зрения и кричит:
– Себастьян, я ее выпустил!
– Молодец, – отвечаю я как можно ровнее.
В оживленной обстановке я не успеваю как следует рассмотреть Фредрика и понять его настроение. Для этого нужно бы поймать его взгляд, но уже поздно, потому что он неожиданно обнимает меня. И я испытываю на себе то, о чем рассказывала когда-то Кикки. Это Фредрик, самостоятельно принявший правильное решение. Кикки, описывая подобные моменты, не употребляет глагол «обнимает». Она говорит, что Фредрик «ложится в объятия», и теперь я понимаю, что она имеет в виду. Полностью расслабленное тело, смесь безысходного доверия и сильнейшей усталости.
Позже я вспоминаю, что мне напоминает этот момент. Когда-то я вытащил из моря шмеля и положил его на свое пляжное полотенце. Шмель медленно приходил в себя и тяжело дышал.
После очередного происшествия с участием Фредрика он и Кикки беседуют, уединившись на кухне. После разговора они выходят. Фредрик покладист и угрюм одновременно, а Кикки взволнована. Она хочет поделиться чем-то важным, но уйти сейчас мы не можем. Наконец она говорит по-английски, чтобы дети не поняли:
– Я очень беспокоюсь за этого мальчика. Я спросила, нравится ли он себе, и он ответил, что нет.
Взрослых в садике называют по-разному. Универсальное обращение – фрекен (вне зависимости от пола). Можно звать по имени. На «ты», разумеется, здесь «вы» давно устарело. Некоторые, как Арвид, например, предпочитают начинать предложение с «послушай», а некоторые, как Каролина и Элвис, говорят: «Может кто-нибудь помочь мне сделать то и это?» В последнем случае взрослый, находящийся ближе всего к говорящему, должен понять, что «кто-нибудь» – это именно он, даже если взгляд ребенка при этом блуждает где-то между потолком и дальней стенкой.
Фредрик ко всем обращается по имени.
Когда дети играют в семью, Фредрик всегда берет на себя роль младенца. И он не играет, а как будто живет этой ролью.
Остальные дети проговаривают свои действия:
– И тогда я пришла и сказала, что… А ты мне ответил, что… Потом настала ночь, мы легли спать. А теперь утро…
Фредрика за ролью не видно. Он не комментирует свои действия, не снисходит до ремарок. Фредрик-младенец плачет, агукает, ползает и сосет самодельную пустышку. Другие могут отвлекаться, ссориться из-за сюжета или принимать в игру новеньких. Младенцы всего этого не делают, поэтому не делает и Фредрик. Глаза у Фредрика в эти моменты становятся особенными. Кажется, будто у них зеркальное дно. Причем зеркала эти кривые, злые, насмешливые.
Я выхожу на работу после недельного отпуска. Киваю коллегам, окидываю взглядом двор. Прикидываю, сколько