***

      Много лет он старался оживить мертвую землю – весной разбрасывал удобрения, осенью сгребал со всей округи огромные охапки листьев и сухой травы. И вот – это случилось. Земля задышала и, словно доказывая свое к нему расположение, подарила такой урожай помидоров, что можно было только диву даваться. Сочные, крупные – настоящее чудо. Каждое утро он просыпался с первыми лучами солнца, поливал и пропалывал своих зеленых друзей, собирал вредных насекомых и, шлепая босыми ногами по утренней мокрой траве, относил их подальше от своего дома – на солнечную поляну в лесу. Там он выпускал их и долго объяснял, что есть чужие посадки нехорошо. Вон сколько в лесу ягод! Но то ли помидоры были вкуснее ежевики и клюквы, то ли солнечная поляна была слишком солнечной, но на следующее утро вся эта ползающая и прыгающая мелочь снова ползала и прыгала по помидорам. Однако его это нисколько не сердило – утренние прогулки стали привычными и даже доставляли удовольствие.

      – Эх, чудище поганое! Выходи биться!

      Ой, что это? Давно так к нему не обращались. Все больше просто Дядькой величали. Надо же… Ну, посмотрим. Парень какой-то – топором размахивает, брови хмурит, топчется

      нетерпеливо… Ой!

      – Ага, вышел, супостат! Отведай-ка…

      – Что ты делаешь?! – Дядька от огорчения зарычал, как прежде бывало. – Быстро сойди с грядки! Ты ж мне Васю потоптал!

      Парень от неожиданности захлопал длинными ресницами, как-то весь сжался и на цыпочках, стараясь никуда не наступить, отошел в сторону. Вид у него был виноватый. Топором он больше не размахивал.

      – Ой, Васенька, – по-бабьи завыл Дядька, – что ж этот поганец с тобой сделал?

      – Вы извините… Какого Васю я потоптал? Где Вася? Я ж не специально – я биться пришел. Мне Клавка сказала, что только за героя… Какой Вася? – парень был явно огорчен и смущен.

      Дядька горестно покачал головой и кивнул на безвозвратно обломанный под самый корень куст:

      – Да вот он Вася и есть. Я так долго их пытался вырастить, что каждому имя придумал. Вон Илюша, вот этот, с подпоркой, Андрейка, а тот, на котором бабочка сидит, Алёша…

      – Меня тоже Алёшей зовут.

      – Выходит, тезки.

      Вроде хороший малец, подумал Дядька. Неудобно ему, что так с Васей вышло. Огорчился. Может, и не придется биться?

      – Так чего хотел-то, Алёша?

      – Да я того… Мне Клавка согласия не дает. А я-то люблю ее. Она говорит: мол, сосед наш Никола у Бабки Летуньи волшебный порошок отнял – теперь Алёнку свою катает. А ты чего мне? Ромашек притащил? Не пойду, говорит, за тебя. Ну, я и решил…

      – Сам ты бабка! Видел бы ты ее раньше. А Никола твой – нашел повод хвастаться. Большое дело – у девчонки порошок стащить. Она его поди всю жизнь готовила – корешки собирала там всякие, травки. Теперь совсем загрустила, того и гляди сляжет. Эх, люди…

      – Так кто ж знал-то?

      – То-то и оно… А чего ж ты с топором ко мне пришел? Сразу бы с ружьишком – из-за кустов во мне бы дырок и наделал, м?

      Парень густо покраснел:

      – Да я хотел, батя не разрешил. Говорит: Клавка твоя – дурёха, а ты, если на Дядьку полезешь, можешь домой вообще больше не заявляться. Он вроде как с тобой по грибы ходил.

      – А, так ты Леонтия сынок? Ну, вот, дожил… И что теперь? Куда подашься? Батя-то твой мужик такой, слово держит. Узнает, что ты на меня с топором полез, вмиг выгонит.

      – Дяденька, ты не говори ему. Я все из-за Клавки. Люблю ее – сердце разрывается. Что теперь делать?

      Эх, жалко Алёшку. Да и перед Леонтием как-то неудобно будет – парня девки лишил. Как же быть? Разве что…

      – Ты знаешь что, вот тебе зеркальце самоглядое. Да не смотри так – мне его как раз Девка-летунья подправила, оно теперь не хозяйку хвалит, а счастливое будущее показывает. Если вдвоем поглядитесь в него с Клавкой твоей, то и детишек своих увидите, и все свои самые смелые мысли и мечтания. Ну, как, пойдет?

      – Дядька, спасибо