Огонек тускло блеснул в коробе старого газового фонаря, качнулся и затрепетал, словно испугавшись налетевшего порыва ветра. Одинокая искорка выскочила из трещины в стекле, дерзко перелетела пустую улицу и приземлилась на голову пробирающегося в темноте человека. Ночная Москва зашелестела дождем, приветствуя этот отчаянный поступок. Город спал.

      Все добропорядочные люди давно почивали в своих домах и даже не задумывались, что сейчас, в это самое время, из темных переулков и душных подвалов города проворно выбиралась всякая рвань, выползали бездомные со всей округи. На ночь Первопрестольная, впрочем, как и все остальные города, выворачивалась наизнанку. В это время суток здесь господствовала иная жизнь, та, которая пугала обывателей и не подчинялась законам. Белое превращалось в черное, светлое растворялось в темном. Всё привычное меняло окрас, словно притаившийся хамелеон.

      Именно об этом думал человек, бредущий мрачными закоулками Хитровки. Серый плащ, накинутый на его плечи, очень кстати сливался с темнотой, делая хозяина практически невидимым. Осанка и походка человека говорили о многом. За все время пути от грязных ночлежек на Сухаревке до хитровских трущоб он лишь раз остановился, чтобы перевести дыхание. Он шел почти что строевым шагом, развернув широкие плечи. В его поведении чувствовалась плохо скрытая муштра. Такие повадки бывают лишь у военных и полицейских. Таинственный господин относился как раз к числу последних. Он был полицейским агентом, хотя и пытался это тщательнейшим образом скрыть.

      Бледный ареол луны слабо освещал Хитровский переулок, однако трущобы по обеим сторонам оставались затемненными. Где-то вдали выла собака, сетуя на голодную жизнь, а чуть поодаль чертыхался заплутавший извозчик. Однако таинственного полицейского все это не интересовало. Он целеустремленно двигался вперед. Как оказалось, агент был не единственным гостем ночной улицы.

      Впереди, время от времени исчезая во мраке, маячила едва различимая фигура. Со спины сложно было понять: мужчина это или женщина. Впрочем, особа женского пола вряд ли пойдет ночью в самое сердце Хитровки. Стало быть, мужчина. Именно его настойчиво, но ненавязчиво преследовал сыщик, не собираясь пока приступать к более откровенным действиям. Он старался держаться в тени и не приближаться к объекту, который, очевидно, и не подозревал о слежке.

      Вскоре странная пара достигла Хитровского рынка. Здесь первый на время остановился. Что он делал в темноте, было не разглядеть, кажется, вынимал камень из стены дома. Полицейский на миг решил, что тот открывает потайной проход, но иллюзия быстро развеялась. Первый вернул камень на место и двинулся дальше. Слежка возобновилась. Давным-давно перевалило за полночь, луна скрылась за тучами. Во тьме полицейскому пришлось прибавить ходу, чтобы ни потерять из виду свою цель. Хладнокровие не изменяло ему, а профессиональное зрение держало в фокусе все движения оппонента. Так продолжалось еще минут пять. Свернув в Петропавловский переулок, преследуемый внезапно ускорил шаг и исчез.

      Агент кинулся следом, но неожиданное движение сбоку заставило его остановиться. Прямо напротив возвышался довольно обшарпанный и видавший виды трактир. Из добротных стен лилось бессвязное пение, а на крыше истошно выла кошка. Для обычного москвича зрелище весьма привычное. Однако агент неожиданно сделал кувырок в сторону – и, как оказалось, вовремя. Землю в сантиметре от него со свистом рассек хлыст. Одновременно с этим из темноты выросли двое широкоплечих громил, как говорится, во всем хитровском шике – рубахи навыпуск, мятые картузы, улыбки до ушей.

      – Припозднились, дядечка, – развел руками тот, что повыше, – придется поделиться!

      В Москве, да около трактира, ночной грабеж – дело обыкновенное, даже обыденное. Заметили ночью фартовые ребята чужого человека – ну и решили поживиться. Но оказалось, что таинственный господин не только не местный, но даже и не русский.

      – Мсье, прошу прощения – торопливо зашептал он, с трудом выговаривая русские слова и нервно глядя в сторону проулка, куда минуту назад нырнул объект его преследования. – Рад знакомстбу, но не имею ни бремени, ни желания бести с бами беседу.

      – Чего? – вылупился второй амбал, развеселившись от причудливого произношения, – ты слышал, Шишак? Нет времени! Как будто у нас оно есть!

      – Короче, мусье, – взревел первый, выставляя вперед руку с хлыстом, – гони лопатник, и побыстрее!

      Агент недовольно перевел взгляд с одного грабителя на другого, вновь оглянулся на заветный проулок, тяжело вздохнул и неожиданно толкнул грабителей друг на друга. Стукнувшись лбами, они отлетели в стороны и, беспомощно мыча, остались лежать на своих местах, словно подстреленные быки. А удивительный иностранец уже со всех ног бежал по темному проулку, где скрылся интересующий его человек.

      Вскоре узкий проход вывел его