Крылышко желтого трубача. Анатолий Агарков
Читать онлайн книгу.hor>(М. де Пюизье)
© Анатолий Агарков, 2018
ISBN 978-5-4490-4952-0
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
1
Каждому возрасту, говорят, свои увлечения, но улица вносит поправки.
Прошёл в кинотеатре фильм «Три мушкетёра» – добротный красочный французский фильм с Милен де Монжо в роли миледи, и наши ребята, в неё влюбившись, вооружились самодельными шпагами. Что из этого получилось, я уже повествовал. А получилось то, что пятнадцатилетний Виктор Ческидов проколол мне, дошколёнку, щёку своей ржавой проволокой. А вы говорите – возраст. Любви все возрасты покорны, а увлечениям – тем более.
Вслед за шпагами пришла страсть к рогаткам. Вся улица, от мала до велика, вооружилась незатейливым изобретением необремененного интеллектом ума человеческого и набросилась на воробьёв, скворцов, синичек и прочую пернатую живность, будто злее врага во всей природе не удалось сыскать. Они (воробушки), оправдывались стрелки, вишню клюют – после них только косточки на ветках висят.
Мне было жаль крылатых пернатых, и потому рогатки не делал. А самая лучшая была у Витьки Ческидова – настоящий «оленебой». Исполнением завидным, а главное Чесян вёл на ней зарубками счёт трофеям. Сначала штукам, потом десяткам, потом.… Дошёл бы и до сотен. Совсем умолкли бы без птичьего гомона сады наши, только шелест от поедающих листья гусениц, да Коля Томшин вмешался – отобрал рогатку у чемпиона убийц.
Чесян губы надул:
– На чужое позарился…. От зависти ты это, Петрович….
Томшин говорит:
– Смотри.
Выкопал яму на пограничной меже (огороды по соседству были), положил туда рогатку и стеклом прикрыл. Ческид утром приходит, смотрит, вечером смотрит: лежит его любимица, как экспонат в оружейном музее – не зарится на неё Коля Томшин. И успокоился.
Потом пришла мода на огнестрельное оружие. Пугачи, поджеги, самопалы загрохотали на бугорских улицах – того и гляди, людская прольётся кровь. Мильтоны на «бобике» катаются – вдруг выскочат, окружат и шасть по карманам. Найдут «пушку» – к себе волокут. Так боролись. А нам романтики в кровь добавляли или – как его? – адреналину. Впрочем, и это увлечение прошло мимо моих симпатий.
Отец так и сказал:
– Баловство всё это и хулиганство. Хочешь из настоящего ружья пострелять – на охоту поедем и постреляешь.
Сказал и слово сдержал. Мог ли я своё нарушить? Пообещал, в руки не возьму – и не брал. Курьёзный даже случай приключился с этой принципиальностью – а мог бы стать трагическим. Короче, дело было так. Однажды мой старший друг и наставник Мишка Мамаев объявил:
– Всё, больше в эти штуки не играю. Хочешь, подарю?
«Этими штуками» были два поджега и самопал. Причем, поджег один был выполнен в старинном стиле – ну, с такой массивной ручкой, как у пиратов, которые за поясами их таскали. У Мишки батяня – профессиональный столяр, и друг мой с его инструментами давно на «ты». «Пистоль» этот Мишаня вырезал из берёзовой коряги. А потом ствол и прочее «присобачил». Вообщем, отменная получилась штука – музейный экспонат.
На его предложение я пожал плечами – как хочешь. Он принёс, подаёт. Я, помня обещание отцу, кивнул:
– Положи на лавку.
Положил Мишка, ушёл – они лежат. Отец увидел, нахмурился:
– Мы, кажется, договорились.
Я, плечами пожав:
– Не моё – Мамайчика.
Мама:
– Вот я их в печке сожгу.
Отец:
– Смотри аккуратнее – они могут быть заряжены.
Маму это остановило. Отца что-то отвлекло. А они лежат на видном месте. Тут Рыжен ко мне прискакал – домашнее задание списать. На него иногда это находило – желание немножко поучиться. После его визита пистолеты пропали. Но я об этом ещё не знал. Вдруг под вечер прибегает мамаша Рыженкова:
– Ах, Боже-святы! Ваш Толька чуть моего сыночка глазика не лишил.
Этот придурок стащил оставленное без присмотра оружие и стал в стволах ковыряться. Доковырялся – пыжом в лоб, а пламенем начисто брови с ресницами смахнуло. Хорошо, что в стволе пули не было. А я думаю – поделом. И отец так же считал – отправил соседку восвояси:
– Верно говорят – на вору шапка горит.
Была мода на воздушных змеев. И опять Витька Чесян отличился – его бумажный летун, размалёванный под нахальную рожу, забирался под облака и там торчал даже при самом слабом ветре. С ним вообще никаких проблем не было. Лежит Витёк на травке и пальчиком бечевку подёргивает, чтобы хвостатая бестия совсем не уснул в заоблачных высях. Мне такого не сделать. Отец – на все руки мастер – пытался помочь. Но и его детище поднималось в воздух, если только я бежал, натягивая бечеву, во всю прыть навстречу ветру. А то вдруг вильнёт хвостом и носом в землю – тоже мне, пикирующий бомбардировщик. Короче, когда я у Чесяна выменял чемпиона всех воздушных